Страшнозол летит над головами изумленных прохожих, угрюмо маша куцыми, будто взятыми на прокат у птички колибри, крыльями. Страшнозол безутешен: «Ну, какому идиоту могло придти в голову придумать мне, гордому дракону семейства огнедышащих , отличному представителю отряда кривосякомлетающих, гордости вида Огнетворящих(при поименовании вида у Страшнозола всегда распрямляется спина и в ушах, то же — так себе, надо сказать, ушах, звучит увертюра из спектакля МХАТ «Сталевары», слышанная им давным-давно по дряхлому телевизору, страдавшего недержанием кенотрона) такие мелкие крылья? Не крылья, а, тьфу! Крылышки! Я кто — Дракон или где!?»
Страшнозол безутешен. Впрочем, надо признаться, безутешен он всегда. Мало того, что никто не рвется его утешать, так и смотрят на него с откровенно глумливыми ухмылками, что, порой, доводит Дракона просто таки до бешенства!
— Всех спалю! — Орет несчастный дракон, выпучивая налитые кровью глаза и показывая кандидатам на сожжение свой ужасный язык. Язык похож на длинный язык пламени, свивающийся плетью-двухвосткой, яростно хлещущей дракона по бокам — Никто не уйдет!!!
Но этим «всем», вполне себе, все равно. И первое удивление проходит независимой походкой, насвистывая мучительно знакомое, но никак не поддающееся отчаянным попыткам вспомнить: «Да, что же это, такое, черт меня раздери!?» , и скрывается за поворотом боковой аллее. Аллея лишь разводит песчаными дорожками, — «А я-то тут причем?»
Дракон разочарованно утихает. Я, оглянувшись и вздохнув, выпускаю из рук бечеву, удерживающую его.
Страшнозол плывет по небу, болтая веревочкой, как веселый щенок еще не купированным хвостом.
Солнце лениво мазнуло по нему лучом, но не найдя ничего для себя интересного, переключилось на водную рябь в луже, оставленной хулиганившим всю ночь дождем.
Я помахал дракону рукой. — Может там, вдалеке, ты найдешь тех, кто проявит подобающее тебе внимание, а здесь…, — Я осмотрелся. Центральная аллея парка была сейчас совершенно пуста, если не считать бродячего пса, давно уже понявшего, что ничего съедобного у меня нет и дремавшего под лавочкой возле старого, неработающего, фонтана, — здесь, как видишь, никого нет, все куда-то разошлись.
Страшнозол летел вверх, раскачиваясь на воздушных ухабах, все выше и выше, пока не уперся в огромное черное облако. Тогда Дракон впервые с начала полета посмотрел вниз.
– Держись крепче, — Сказал он моей тени, вцепившейся в короткую бечеву, — входим в зону турбулентность. Но поверь мне, оно того стоит. Там, за облаками, лежит волшебная страна — родина драконов — моя родина и я покажу ее тебе, ты только держись. Нас ждут…, — тут он захохотал и, расправив неожиданно огромные крылья, прогремел, — Нас ждут — не дождутся Опасные Приключения!
Раскаты грома шандарахнули по луже, и Солнце, испугавшись, немедленно спряталась за облако.
По огромным волнам, разгулявшимся на луже-океане плывет караван судов-листьев. Команды споро убирают паруса, повинуясь боцманам с дудками. Капитан флагмана поглядывает на небо: успеют ли до начала бури? Должны успеть.
Бродячий пес перебрался поближе ко мне и тоже наблюдает за кораблями склонив голову набок.
*************
Я сижу на кухне и пью чай с малиновым вареньем, закутавшись в сухой, когда-то зеленый, банный халат. За окном бушует гроза, а в самом ее центре, пробиваясь сквозь облака, летит Дракон, решивший во что бы то ни стало показать мне свою страну, страну драконов, страну приключений. Опасных, разумеется. Иначе, что это за приключения.
Иногда, уставший почтовый голубь приносит весточки от Дракона. Я насыпаю вестнику крошек на стол и смотрю, как он склевывает их, косясь на меня круглым настороженным глазом.
Бывший бродячий пес, сидящий под столом, осмелев немного, выглядывает наружу и, вздохнув потихоньку, кладет все еще мокрую морду мне на колени.
Nektototam's Blog 
Добавить комментарий