Дуся и Костя были здесь…

Круг первый

Одним, несомненно прекрасным, летним утром, Тиранозавр Костя курил трубку мира с лягушкой Дусей, на которую чуть было не наступил. Утро, как уже было сказано, было совершенно прекрасным!

Или… утро было не совсем летнее? Да кто его знает, на самом деле. Все может быть. Но то, что Дуся была лягушкой мудрой, мы знаем точно. Она не говорила Косте ничего. Просто высматривала в будущем теплые лужи, удобные для потомства, выдувая дым паровозиком.

А он болтал без удержу о скором счастье и всеобщем братстве. Пускал дым колечками, размахивал хвостом, и даже не подозревал, что скоро весь вымрет.

Докурив, они чинно попрощались и разошлись. Каждый в свое будущее. Которое несомненно будет совершенно прекрасным!

Тиранозавр Костя, вырядившись в нарядные синие трусы с полосочкой, бегает по утрам трусцой. Вымереть– то ему еще только предстоит, вот он и занимается, пока есть время, чем попало. Бегает Костя не разбирая дороги – а чего ее разбирать? Потом ведь снова собирать придется. Разбирать да собирать. И так по кругу. А вечно бегать ему ну, никак нельзя: ему же вечером в гости. Да тортик бы не забыть! Самый лучший в мире. Сам пек все утро, обрядившись в фартук с петухами и колпак с бубенчиком. Как в телевизоре показывали. Без этого никакой тортик не испечь, как ни старайся. Даже шарлотка и та бесформенным куском глины выйдет.

Так он и ломит сквозь чащу, валя деревья на своем пути, да шлепая по по теплым лужам. Брызги во все стороны, крики окружающих, визгливое хрюканье клаксонов, свист, хохот…

Лягушка Дуся смотрит на весь этот переполох и улыбается иронично одними уголками губ. Уж кто– кто, а она– то знает, что деньки динозавров сочтены, а комета, дремлющая до поры до времени, уже видит вещие сны.

Лягушка Дуся сидя на любимой кочке костерит во все горло паразита Константина, бегавшего все утро трусцой. По– распугал паразитов жужжащих! Чем же ей, скажите на милость теперь перекусить?

Тиранозавр же Костя, сидит тем временем на краю Земли и любуется звездным небом под ногами.

Лягушка Дуся, подкравшись, шлеп его по плечу:”Ты чего это хулиганишь– то!? Всю еду мне распугал!”

Константин пожал плечами – как это еда может разбежаться, если у ней, вон, корни да стволы? Да хлопнул Дуся по плечу. В ответ. По дружески.

Та на землю упала и как мячик резиновый поскакала в сторону родного болотца. Не дай бог сверзишься с края Земли, а там черепаха– то, поди, мильён лет как не кормлена.

Тиранозавр Константин( после того, как мы с ним познакомились, можно просто Костя) сидит на небольшом каменистом холме и смотрит, обмахиваясь тощей сосенкой, как над его головой вращается мир. «Эх, жаль, что и Дуси рядом нет, – вздыхает Константин, – ей бы тоже было бы интересно…

«Если бы ты на меня не сел, я бы тоже посмотрела», – мрачно думала лягушка Дуся, но вслух ничего не говорила. Она знала, что дни динозавров уже сочтены и запротоколированны, а у нее еще все впереди.

Великую Черепаху донимал зуд в районе задней левой лапы. Уже пару десятков миллионов лет. А может и сотен. Впрочем, подсчетами лет она себя никогда не утруждала, да и кому может взбрести в голову – считать годы? И чем? Хвостом? А слоны никак не могли дотянуться – любая попытка вызывала катаклизмы на Земле. А Землю им было немного жаль, да и привыкли они уже давно к своей ноше.

Тиранозавр Костя сидел по своему обыкновению на краю Земли и любовался на звезды внизу. Лягушка же Дуся, сидевшая, на всякий случай, на почтительном расстоянии от обрыва, вздохнув, сказала Константину:

– Ты бы, вместо того, чтобы елкой комаров отгонять, черепахе помог бы. А то, как она ерзает, так у нас землетрясения приключаются. Того и гляди вулканической бомбой пришибет…

Триранозавр Костя обрадовался, – Ой! Как же я сразу то не догадался! – И протянул среднему из слонов елку. Ободрав с нее ветки.

Слон протрубил песню радости и, поддев бывшей елкой камешек, застрявший между лапой и панцирем черепахи, вывернул его. Черепаха облегченно вздохнула и прикрыла глаза.

Чихнул и тут же успокоился вулкан на само большом Сумастранском острове, что назывался Большой.

– Смотри, смотри! – восторженно закричал Константин Дусе, показывая на удаляющийся камешек, – Какая красивая комета!

Дуся ничего не ответила. Она подсчитывала, когда Комета вернется…

Лягушка Дуся носилась как угорелая по всему болоту. Она повизгивала, заглядывая под кочки, подвывала, проверяя за мохнатыми стволами деревьями, и сердито булькала, ныряя во все попавшиеся омуты, прямо таки до самого их дна.

– Ой– ёй– ёй! – Стонала она, – Это что же такое творится– та? Ну, где же он есть, где его последнее пристанище…

Она так распереживалась, что не заметив, влепилась со всего маху в спину тиранозавра Кости, жевавшего бутерброд с докторской колбасой, свесивши ноги с обрыва.

– Ай! – Взвизгнула Дуся, – Костя, ё– маё, это что – ты что ли? – И, всхлипнув, заголосила во все горло– «Живо– о– о– о– ой! А я– то, представляешь, решила, что ты уже весь вымер. Вот натурально и расстроилась…

– Как же я могу вымереть– то, не попрощавшийся? – удивился Костя, и разломив бутерброд пополам, протянул лягушке кусок, – На, подкрепись. Умоталась, небось…

Они еще немного посидели на краю земли. Костя размахивал хвостом, а Дуся кормила черепаху остатками бутерброда.

– А все таки хорошо, что ты не вымер еще, – сказала со вздохом Дуся.

Тиранозавр Костя ничего не ответил – он следил, прикрыв от солнца ладошкой глаза, за далекой кометой, мотавшей хвостом, как шаловливый щенок.

Лягушка Дуся медитировала, глядя на водную гладь огромной лужи. Ветер лениво надувая щеки гнал через лужу сухие листья, стараясь попасть в створ между двумя ветками, торчащими из воды.

– Десять, – объявил ветер гордо, – Десять – два в мою пользу!

Дуся не откликнулась.

– Ну и ладно, – обиделся ветер, – все равно я победил!

И пошел прямиком к поляне с желтыми, как свежевылупившиеся цыплята, одуванчиками, давно уже поджидавшими его.

Шлеп! Задняя левая нога тиранозавра Кости расплескала всю воду из лужи. Сама Дуся отлетела на порядочное, для нее, разумеется расстояние и плюхнулась в траву на спину.

– Привет! – закричал Костя, – Ты представляешь, а я сейчас такое видел, такое! А… чего это ты там валяешься, а? Еще простынешь. На сырой– то земле. А пойдем лучше камешки с края земли кидать, а?

– Я, вообще– то, медитировала. – Скорбно сообщила Дуся, – Но, раз уж лужи больше нет и медитировать больше не на что – пойдем.

Они сидели на краю земли и бросали камешки. Костя вдаль, чтобы посмотреть как они, превратясь в маленькие кометы с тонюсенькими хвостиками, исчезают постепенно в черноте космоса. Проводив очередную комету, Костя записывал ее координаты в тетрадку – для порядка.

А Дуся кидала в левого из слонов. Слон подергивал ушами и ничего не говорил – ему, хотя он в этом бы никогда не признался, было приятно ее внимание.

Лягушка Дуся дышала полной грудью, готовясь к медитации, как вдруг ей на нос сел, обнаглевший до невозможности, комар.

Шлеп! Удар тиранозавра Кости вколотил Дусю на пару метров в скалу.

–Ух, – с облегчением сказал Костя, выковыривая Дусю из каменного крошева – слава Нектототаму, я убил комара!

–Как хорошо иметь друзей! – мрачно подумала Дуся.

Грустный комар Федя сидел на лбу тиранозавра Кости и смотрел, как тот выковыривает лягушку Дусю из под обломков скалы.

– Я убил комара! – радостно провозгласил Костя, стряхивая с Дуси каменные крошки, – представляешь, с первого удара! Правда я молодец?

– Интересно, – задумался комар Федя, – если он убил комара, то кто же, в таком случае я?

– Вот еще один, – пробурчала Дуся, – показывая на лоб Кости.

– Я – комар?– Удивился Костя, – Кого же я тогда пришлепнул?

Комар Федя сидел на ветке высохшего дереве на вершине холма, и смотрел, как Костя бегает по кругу, пытаясь взлететь с пронзительным визгом. В центре круга сидела Дуся и кричала, – еще, еще наподдай!

– Пф– ф! Нисколечко не похож, – фыркнул Федя, и полетел по своим делам.

Комар Федя барражировал по мере своих комариных возможностей над серыми холмами усыпавшими болотце в строгом беспорядке.

– З– з– зз– ззззз!– Ревел он фронтовым штурмовиком, – З– з– з– з– зз…

И даже, открывал бомболюк, пусть и воображаемый.

Держался он, на всякий случай, повыше: лягушка Дуся дремала лишь в пол глаза на одном из бугорков. Бугорок мерно подскакивал в такт храпу тиранозавра Кости, валявшемуся тут же, подле полувысохшего болотца. Дуся земледрожание переносила терпеливо: все таки друг, хотя и балбес. А Феде надоело всеобщее невнимание, и он улетел к краю земли нервировать слонов, стоящих на черепахе.

Тиранозавр Костя смотрел на желтую Луну и вздыхал. Каждый вздох его сносил комара Федю, пытавшегося подобраться поближе, метров на сто по крайней мере.

– Ты мог бы не вздыхать!? – Рассердилась лягушка Дуся, имевшая на Федю свои виды.

– А? Что? – Встрепенулся Костя, и выдохнул с облегчением , – А– а, ты об этом…. Я сегодня не в себе, что– то, по правде говоря.

– А в ком? – Выпучила глаза Дуся

– Не знаю, – Уныло сказал Костя, – Сижу вроде как тут, а сам неизвестно где…

– А– а, так это любовь, – Успокоилась Дуся, – А я уж испугалась. Ты, это, давай, прекращай пялиться на Луну: она тебе не помощник, лучше беги, ищи ЕЁ! – и так себе хищно облизнулась, глядя на запыхавшегося Федю.

Лягушка Дуся заполошно металась в поисках потерявшегося Тиранозавра Кости. Только вокруг любимого болота трижды обежала, запыхалась вся. Комар Федя, тот так просто сбежал подальше. Сел на сомнительного вида корягу, торчащую из болота и наблюдал с любопытством за Дусиными поисками.

А Дуся все не унималась – уже и на край земли сбегала – слонов спросить – не видели ли? А черепаху– то бесполезно спрашивать, та все больше спит – не докричишься. Слоны переглянулись только, да средний плечами пожал – какой такой еще Костя?

Махнула Дуся лапой, – Ну вас!– и пригорюнилась. Сидит на краю земли, на небо внизу не любуется совсем – грустно ей.

– А что, если я во– он то созвездие именем Кости назову? – придумала она. И аж повеселела вся от такой хорошей придумки,

– Все память о друге будет! – выкрикнула он громко. Черепаха приоткрыла от шума один глаз и, согласно кивнув головой, задремала снова.

– Вот здорово! – сказал Костя, плюхаясь на край земли рядом с Дусей, – созвездие Друга, это звучит красиво…

– Костя, – поправила его Дуся, продолжая любоваться выбранным ею созвездием, похожим на большого красивого тиранозавра.

– Это я, – откликнулся Костя. – А почему не Федя?

– Так это ты пропал, а не Федя, Федя вон он, посреди болота спрятался, думает, что его не видать. А ты пропал и найти тебя никто не может.

– Ух, ты.. – Огорчился Костя, – Жалость то какая… что же теперь делать– то?

– Вот созвездием можно любоваться, созвездие – Костя называется. Вон, видишь?

И Дуся принялась показывать Косте созвездие, тыкая в звезды соломинкой.

Комар Федя смотрел на Дусю в Федей и недоумевал, – выходит, что их теперь два Кости. Как же они их друг от дружки отличать будут? И тот Костя, и этот. Странно как– то. Но долго думать он был не приучен, так, что пожал плечами и полетел по своим делам.

– Ты должен был бы уже уметь летать! – Сварливо заявила лягушка Дуся, тиранозавру Косте, – Я по радио слышала, что вы – практически птицы. Вроде как.

– А где крылья? – Удивился Костя и принялся осматривать свою спину. – Нет у меня никаких крыльев. Вот у комара Феди крылья есть, пусть он и летает раз кому– то надо.

– Не спорь! – Отрезала Дуся, – Я уже обо всем договорилась: крылья скоро принесут на примерку. А ты пока побегай, мышцы разогрей.

– А какие они? Крылья? – Спросил Костя на бегу, – Красивые?

– Обязательно, – Проворчала Дуся, – я просила расцветочку по– пестрее сделать. А вот, кстати, и они.

Большие, переливающиеся крылья прикрепили обрывками лианы Косте на спину и Дуся закричала – А ну, все разойдись! Костя летать будет!

Все немедленно разбежались. Впереди всех разбежался Костя.

– Костя! – заорала Дуся, – А ты куда это убежал? Сейчас же твой полет будет! А ты его, того и гляди, прошляпишь!

– Я тут, – сказал Костя, спрятавшийся, на всякий случай, за бугром, я – сейчас, коль моя очередь, – и разбежавшись, подпрыгнул изо всех сил вверх.

Когда из соседнего вулкана, разбуженного Костиным приземлением, перестали лететь пепел, камни и течь лава, Костя сказал, почесывая отшибленный бок,

– А может лучше с Краю Земли? – там хоть падать не так больно…

И они пошли.

Костя разбежался и нырнул с обрыва ласточкой. Пролетев со свистом по прямой, Костя врезался в небесную твердь и оставив на ней свой отпечаток, видимый в ясную погоду до сих пор, сорвался в штопор и засвистал вниз…

– Уррра! – орал он, пролетая мимо слонов, стоящих на черепахе, – Лечуууууу!

Средний слон, укоризненно покачав головой, поймал хоботом Костю за хвост и зашвырнул обратно на землю.

На это раз вулкан не успокаивался неделю. Дуся и Костя сидели в пещере и смотрели на обломки крыльев, в которых отражалась ярость вулкана.

– Да…, – Вздохнула Дуся, – Ты не поверишь, но это было красиво. Но, похоже, немного рановато. Не рассчитала.

– Я… красиво летел? – Спросил Костя, прикладывая мокрый лист к фингалу под левым глазом.

– Еще бы, – Сказала Дуся, – До тебя никто так не летал. Теперь самое время легенды сочинять. О драконах, к примеру.

– А… Драконы, это кто такие? – Спросил Костя, и вздохнул. Так, на всякий случай.

– Неважно, – Сухо сказала Дуся, – Ты, к примеру. Чем не дракон.

– Я? – Удивился Костя, – никакой я не дракон, я… я…Костя, и… А действительно – кто я?

Но Дуся ему не ответила, ей было не до того, она творила легенду.

Комар Федя сделав в воздухе бочку и войдя в пике с разворота попытался пробить шкуру слона, стоящего на великой черепахе и держащего на спине земную твердь. Попытка была уже третьей, а слон – левым, самым молодым из троих. На три сотых миллисекунды. С мелочью. Старший из слонов, с любопытством наблюдавший за попытками наглого комара, не выдержал и, вытянув хобот, дунул, прицелившись.

Федю унесло в мировое пространство, но не далеко.

– Я выиграл, – сказал Средний слон

– Он бы еще панцирь черепахи попробовал бы проткнуть, – проворчал правый слон.

Черепаха хихикнула, и прикрыв глаза погрузилась в привычную дрему, бормоча малоразборчивое о целях, возможностях и путях…

Федя деловито летел обратно к Земле. Главное, успеть до рассвета. Чтобы зловредная лягушка Дуся, спавшая на спине тиранозавра Кости спросонья в лужу шлепнулась. Осталось только землетрясение организовать. Впрочем, Федя не унывает. Не получилось со слоном и ладно, в запасе у него была еще парочка замечательных идей!

Как– то раз тиранозавр Костя бегал вокруг болота и кричал во все горло, – Я – лягушка Дуся! Я – лягушка Дуся!

Лягушка Дуся сидела на кочке и хохотала, как сумасшедшая.

Комар Федя летал поодаль и мрачно думал, – тьфу на вас, извращенцы!

А черепаха летела себе в пространстве и ничего об этом не думала, хотя ей и было немного жаль Федю.

А о чем думали слоны не знал никто, даже они сами.

Казалось бы, при чем тут слоны? А все равно почему– то грустно.

– Кто это? – Спросил тиранозавр Костя у лягушки Дуси, – Что за странное существо во– он там, за болотом, бродит ?

– Кто? Это? – Дуся на секундочку оторвалась от созерцания комара Феди, сидящего вне пределов досягаемости ее языка.– Ах это! Это – утконос. Корни ищет.

– Какие корни? – удивился Костя,– он же, вроде, не растение. Я видел.

– Откуда я знаю, – Отмахнулась Дуся, – пришел утром, сказал – корни ищет. Свои. Мол хочу все знать, откуда и что…

Костя посмотрел себе под ноги,

– А у меня корней нет. – Сообщил он и на всякий случай осмотрел свои пятки и пятки Дуси. – У тебя, кстати, тоже.

– Так мы же не утконосы, – сказала Дуся, сдвигаясь понемногу по направлению к кочке, на которой дремал в пол глаза Федя.

– А что такое – утконос? – Спросил Костя. И взмахнул хвостом. Федю снесло на несколько метров в сторону.

– А я откуда знаю! – Раздраженно вскричала раздосадованная Дуся.– Его вот и спроси!

– Федя, что такое утконос? – спросил тиранозавр Костя у комара Феди.

Федя, поняв, что дальше дурачить Дуся ему не дадут, сказал со вздохом,

– Ты это про того вахлака в кепочке и с рюкзаком?

– Ага, – обрадовался Костя

– Понятия не имею, – сказал Федя и подмигнув мрачной Дусе, улетел на край земли – слонов дразнить.

– А кто тогда знает!? – Завопил Костя. Потухший было вулкан, что жил по соседству, заворчал в ответ и пыхнул струйкой дыма.

– А ты не ори, как полярный медведь в Тель– Авивском зоопарке, ты у него самого спроси, – сказала Дуся и нырнула в болото успокоить, расшатанное невниманием окружающих, здоровье.

– Кого спросить– то – Утконоса? Медведя? Зоопарк? Или, как его там, Тепловив? И вообще, кто это все такие?

Костя топнул ногой и присел на холм. Вокруг никого не было. На поверхности болота лопнул большой пузырь, который Дуся, сидящая под кочкой выдувала через соломинку. Нелепое создание со странным именем тоже исчезло.

– Все разбежались, друзья называется… – пробормотал Костя, – А как же я узнаю, что такое – утконос?

Соседский Вулкан чихнул, и прочистив горло, выпустил клуб черного дыма. Он знал, что такое утконос, просто ему было все равно.

Режиссер Пузленький сидел на кочке и и с недоумением смотрел на тиранозавра Костю.

–Где я? – спросил он сиплым голосом

–Здесь! – радостно ответил ему Костя.

–А– а, – успокоился Пузленький, – раз здесь, тогда ладно. А где тогда вокзал?

–Не знаю, надо у Федора спросить, он много где бывает. – Встряла лягушка Дуся, сидевшая до того молча, видимо на медаль рассчитывала, – или у черепахи: та, вообще, все знает.

–Ну, так пойдемте! – закричал Пузленький размахивая руками, – пойдемте быстрее, а то у меня утренник, мне там надо быть, а не здесь. И к тому же на вокзале – буфет, без чего в наше время совсем непросто.

–А ты кто? – полюбопытствовал Костя, – не утконос, случаем?

–Я!? – изумился Пузленький, – откуда я знаю, может и утконос. – И, подумав немного спросил, – а у утконосов портфели бывают? У меня – вот. – И показал портфель с парой чистых когда– то носков и завернутым в старую газету “Жесть нашего города” бутербродом с колбасой, на котором явственно виднелись следы зубов виртуальной собаки Люськи.

–Не знаю, – хором сказали Костя с Дусей. – Черепаха знает. – добавил Костя. А Дуся мудро промолчала. Она не была уверена в том, что черепаха все знает, но не хотела быть уличенной в ненужных знаниях.

Костя свесившись с краю земли проорал изо всех сил, – Черепаха– а! Это – утконос?

Черепаха даже не соизволила приоткрыть глаз, не то, что ответить.

–Не хочет говорить, – сказал Костя. – Всё.

–Что – всё? – спросил Пузленький

–У нас других способов узнать, утконос ли ты или нет – нету. – Сказала Дуся.

–Да? – огорчился Пузленький,– жаль. А я уж совсем было решил, что я – утконос. А давайте перекусим? – и он вытащил из портфеля бутерброд. Дуся отказалась, а Костя попробовал из вежливости. Потом Пузленький встал, отряхнул брюки от крошек спереди и от пыли сзади, и ушел искать вокзал. Ведь без буфета нынче жизнь, и правда никакая.

(При написании сего ни один утконос не пострадал, а черепаха, наоборот, получила выговор с занесением в учетную карточку за сон в рабочее время. Впрочем, она так и не проснулась и по этому ничего о выговоре не знает.)

Лягушка Дуся смотрела на небо и думала о своем ни о чем. Одна звезда решила( видимо спросонья) , что Дуся думает о ней ну и давай ей подмигивать. Может звезда так по– кокетничать хотела, иди теперь, разберись. А Дуся старательно продолжала ни о чем думать. Да так у нее это ловко получалось, что она взяла да и задремала( когда упорно думаешь ни о чем, рано или поздно приходит дрема. Ну, чтобы помочь, да не так скучно было ).

А тут тиранозавр Костя прибежал. Ну, вы же сами видели, как прибегают тиранозавры: мамочка ты моя! Земля трясется, грохот, брызги чего попало во все стороны! В общем, то же извержение вулкана, только пыли немного поменьше – легче потом порядок наводить.

– Привет, Дуся! – Крикнул подбегая Костя. – Как дела?

И полюхнулся задом, на облюбованный им пригорок.

– Нормально, – Проворчала Дуся, – У меня всегда нормальные дела, а ты не мог бы башку немного в сторону…? А то все заслонил.

– Что я заслонил? – Удивился Костя и осмотрелся, – Вроде ничего такого нет.

Дуся посмотрела, а и правда – ничего. Утро вокруг, да выползшее солнышко зевает так, что того и гляди Костю проглотит.

– У меня тут, кажется, звезда… – Начала было Дуся, да осеклась, подумав, а не приснилась ли ей та звезда, что подмигивала? Но как не старалась, так вспомнить не смогла. Было ли чего или не было…

Тряхнула Дуся головой и сказала,

– А пойдем, Константин, камешки с края земли покидаем? А звезды, да пусть они сами на нас смотрят, если им так интересно!

– Праздники, а? Все бы им праздники какие– то, совсем уже обалдели! – Лягушка Дуся неодобрительно прислушалась к шуму доносящемуся с соседнего болота, – Ну, ты посмотри, что делается, а!

Стоящий рядом с соседним болотом вулкан заворчал и, откашлявшись по стариковски, запустил, не просыпаясь, в небо разноцветную огненную струю, сопровождая ее клубами дыма и пепла и снова затих. Один клуб дыма поднялся повыше и, приняв форму дракона, принялся летать над болотом, грохоча крыльями и пугая кого– то невидимого отсюда своим ревом. Сделав пару кругов, дракон споткнулся в воздухе о невидимое отсюда препятствие, а может просто запутался в собственных ногах, да и шлепнулся вниз с жалобным визгом, подняв столб болотной воды.

– А у них, что– то не очень получается, – хмыкнула Дуся.

– Привет! – Тиранозавр Костя плюхнулся на любимый пригорок. Дуся аж подскочила на пол метра от неожиданности.

– Вот! Я тебе принес! – проорал Костя и протянул Дусе букет.

– Ты, что, Константин, с ума сошел? – холодно осведомилась Дуся, – Я это не ем.

– Да я знаю!– Отмахнулся Костя, – Но там, – он махнул лапой в сторону соседнего болота, – сказали, что так положено. Подарок к празднику.

– Подарок, – ворчала Дуся, пристраивая букет на подходящую кочку, – и какая мне польза от такого подарка?

Она мрачно посмотрела на улыбающегося Костю и вздохнула – А на соседнем болоте Дракона из вулкана запускали. А наш вулкан дрыхнет без задних ног и не думает нас развлекать.

Костя удивился и посмотрел на вулкан, но место, откуда у того могли бы рости ноги, не обнаружил, а потому решив, что их вулкан с каким– то изъяном, предложил – А давай я вместо дракона буду?

Черепаха плыла по реке Океан и видела сны о будущем. Тиранозавров в том будущеем не было, а вот праздники, почему– то, остались.

Слоны мерно помахивали хоботами и смотрели каждый свой сон. Что там было в этих снах не ведомо никому.

Вокруг болота бегал Костя, размахивая крыльями из огромных лопухов и громко ревел, изображая дракона.

Сидящая на кочке лягушка Дуся горланила во все горло только что сочиненную ею песню и поглядывала то на Костю, то на цветы, стоящие перед ней.

– Костя! – Заорала она неожиданно, – Костя, остановись немедленно!

Костя затормозил как смог, перекувыркнувшись пару раз через голову и спросил, запыхавшись,– А?

– Не рви больше цветов. – Деловито сказала Дуся, – Во первых я их не ем, а во вторых – они от этого умирают.

И вновь загорланила свою варварскую песню. Костя пожал плечами и вновь заревел,– Я могучий и ужасный дракон…., запнувшись добавил уже нормальным голосом, – Не буду. Давай я тебя лучше туда, где они растут провожу. Хорошо?

Черепаха приоткрыла один глаз и вздохнула: река делала поворот, а значит праздник заканчивался. Черепаха вздохнула еще раз и немного замедлила свое движение вперед – потом наверстаю, – подумала она и вновь погрузилась в сон о будущем, в котором все еще возможны праздники.

Собрались как– то раз лягушка Дуся с тиранозавром Костей чаи погонять. С сушками и сахарной головой. Погоняли. Правда, Сахарная голова не явилась, так, что пришлось обойтись без нее.

Комар Федя завидовал издалека: какая интересная у них жизнь! Позавидовав немного, Федя улетел к слонам.

А Сушки с Чаями и Дуся с Костей еще долго смеялись друг над другом, вспоминая, как весело они носились вокруг болота и жалели Сахарную голову, которая так и не смогла придти.

–O– o– o! – Забормотала лягушка Дуся, – О– о– о…

–Ну, ни фига себе! – благодушно откликнулся тиранозавр Костя.

И замолчали. Каждый о своем. Наивные…

Костя! – заорала лягушка Дуся неожиданно, – Константи– и– ин!

– Что? – остановился бегавший вокруг болота тиранозавр Костя, – уже всё?

– Фу– у, показалось… Ты продолжай давай, а то без тренировок тебя в птицы на запишут.

Костя вздохнул и, помахав немного передними лапами, вновь понесся накручивать круги вокруг болота. А лягушка Дуся уставилась на любимый Костин холмик. Повертев немного головой Дуся вновь заорала, пытаясь перекричать Костин топот.

– Эй! А ну стой! Костя затормозил всеми четырьмя конечностями так, что волна грязи накрыла Дусю с головой, а сам Костя пролетев кубырем, приземлился на спину.

– Дуся, – борматал Костя в отплевываясь, – а куда это ты спряталась? Это у нас новая игра такая?

– Тьфу на тебя три раза! – сказала Дуся выбираясь из месива и отплевываясь, – А то и все четыре! Вот, смотри – похож на меня?

– Кто?

– Да ты на холм, на холм свой смотри. Ну, похож на меня или нет?

– Ну, я незнаю… а с Федей, или без?

Комар Федя на всякий случай отлетел подальше.

– Без. Он же улетел.

– Тогда не очень, – честно ответил Костя.

– Странно, – поджала губы Дуся, – а мне так кажется, что похож… Ладно, продолжаем тренировку, не отвлекаемся, а то вы все вымрете скоро, что я тогда без тебя делать буду?

Комар Федя посмотрел критически на холмик и пожал плечами, – чего тут похожего? Холм как холм, Косте сидеть удобно и только. И полетел к слонам поддерживающим Землю своими спинами.

– Надо бы им рассказать сей забавный анекдотец, – думал Федя по дороге. Да какая память у комаров: сами знаете, так, что пока он до Слонов добрался все и позабыл. А черепаха приоткрыла один глаз и посмотрев на часы, хмыкнула – эти еще успеют до кометы. И шевельнув лапой подправила свой курс по реке Океан.

Комар Федя с любопытством наблюдал за тем, как лягушка Дуся ничего не делает. Ну, то есть, совсем ничего. Даже не моргает.

–Ха! – сказал он наконец, и сплюнул в сердцах, – Тьфу ты! Совсем обленилась Дуся. Пол дня сидит и ни разу не шелохнулась. А может она уже… того? – Пришла вдруг Феде в голову мысль, – померла, невзначай? Ух ты… Надо срочно предупредить Костю!

И комар Федя взлетел повыше, пытаясь отыскать тиранозавра Костю, чтобы подготовить того к горестному известию.

Костя же, как сквозь землю провалился. Федя весь изнервничался и уже совсем было расстроился, как обнаружил, что Костя– то, как раз под ним. Лежит напротив Дуси, возле любимого холмика с которого Федя следил за Дусиной кончиной. Выдохнул Федя с облегчением, и резко спикировал Косте на нос.

–Костя! Ты только не переживай, но мне кажется, что Дуся померла! – проорал он, размахивая лапками, – Я прилетел тебя подготовить, чтобы ты не очень расстраивался!

Костя вскочил, как ошпаренный.

–Как померла, где!? – Заметался бедный Костя, но тут лягушка Дуся так захохотала, что даже на спину опрокинулась от смеха, – Я победила! Ты первый моргнул!

Комар Федя летит к краю земли, сорвать свое возмущение от такой, чудовищно подлой проделки Дуси, на слонах, поддерживающих землю.

–Поспорили, да? – Гневается он, – Вы слышали о таком, а? Я чуть было не расстроился совсем, что она там вся померла, а она!

И Федя наподдал еще, что бы побыстрее прилететь и…

Подлетев к правому слону Федя сказал:

–Привет! Как дела? – и плюхнулся на кончик бивня.

Слон подморгнул ему и слегка качнул головой,

– Неплохо.

– Качели, – подумал Федя и улыбнулся, закрыв глаза и вцепившись покрепче в слоновий бивень.

Чтобы не слететь случайно.

Лягушка Дуся свесившись с края земли смотрела вниз на реку Океан.

– Костя, – Сказала она строго, повернувшись к тиранозавру Косте бросавшему камешки на “кто дальше кинет”, – ты меня слышишь или нет?

– Эх, сорвалось! – Откликнулся Костя, – Я– то думал, что я побеждаю, но сорвалось и победил я. Ну, другой, который.

– Какой, еще – другой? – удивилась Дуся

– Под управлением второго мозга я бросаю лучше, чем первого, – пояснил Костя, – а вот думаю…. – И задумался.

– А, да я не об этом! – Отмахнулась Дуся, – Как по твоему – мое болото лучше будет, чем эта речушка? Или нет?

– Ну, я не знаю…. – Пожал плечами Костя, – ты там живешь, конечно, но речка тоже ничего – по ней, вон, наша подруга Черепаха плавает, а в твое болото она даже и не поместится. А что?

– Да не, просто так. По моему – лучше. А то, что черепаха не поместится, так это хорошо. Хотя, если кочку снести, то может и поместится, но кочку я тоже люблю и никому сносить не дам, потому, что за ней кувшинка растет.

– Да, без кочки твое болото на– амного хуже будет.– Согласился Костя и размахнувшись швырнул еще камешек, угодив им Луне под глаз.

– Пойду я, пожалуй, к себе.– Вздохнула Дуся, не обращая никакого внимания на вопли оскорбленной Луны. – Тут, конечно, красиво – звезды, черепаха и кхм, река…. Но дома, все же лучше.

– Я…тоже, – Сконфуженно сказал Костя, – Что– то мне уже кидать расхотелось. А еще у нас там Вулкан проснуться должен – весело будет. А тут… Я прошу прощения! – прокричал он Луне и замолчал, не зная что еще сказать.

Луна шествовала по небу с перекошенным лицом и огромным фингалом под левым глазом. Сверху ей было хорошо видать, как на листе кувшинки, возле кочки, дремлет Дуся, а рядом, на берегу болота, похрапывает, лежа на спине, тиранозавр Костя. Луна было попыталась растормошить дремлющий Вулкан, но тот только всхрюкнул, да выпустив струйку дыма, заснул снова.

Луна разозлилась, было, еще больше, да махнула рукой: что с них возьмешь, с малахольных.

А комар Федя, сидевший у нее на темной стороне, хмыкнул и полетел к слонам рассказать как опять повезло жителям болота. По дороге он представил, что, в именно тот момент, когда Луна пыталась расшевелить Вулкан, именно он, Федор, помешал ей своими решительными действиями, укусив Луну, и та оставила Вулкан в покое.

– Как здорово я поступил, – напевал по дороге Федя, – теперь я героем буду! А что, только настоящий герой способен укусить Луну, чтобы спасти товарищей!

Федя так размечтался, что пролетел, не заметив, край земли и улетел куда– то меж звезд, где и проблуждал до самого утра.

–У тебя… Вся! … Спина! – прокричал запыхавшийся тиранозавр Костя лягушке Дусе, тормозя всеми четырьмя лапами.

–Ну, и что? – удивилась Дуся, – у тебя тоже спина имеется.

–Да нет, – сказал Костя, – у тебя – вся спина! Вся, понимаешь?

–А ну ка повернись, – деловито сказала Дюся, и принялась изучать Костю – вид сзади.

–Я, конечно, Константин, вся недоумеваю, но, похоже, что у тебя спина – тоже вся.

–Да? Вот жалость– то какая: мне тут комар Федя сказал, иди и скажи Дусе – у тебя вся спина! А потом увидишь, как всем смешно будет! А ты вот, почему– то, не смеёшься…

–Федя что– то странное удумал,– строго сказал Дуся, – пойдем– ка лучше его найдем и спросим, где нужно смеяться?

Комар Федя играл в прятки с Великой Черепахой. Черепаха водила, а Федя прятался. Правда Черепаха ни разу не открыла глаза, так что Феде приходилось искать себя самому.

– Федя, – строго спросила Дуся у прятавшегося в хоботе левого из трех слонов комара, – Где смеяться?

–Тсс! – зашипел Федя, – ты меня выдаёшь!

У Слона от этого шипения в хоботе приключилась такая щекотка, что он, не выдержав, захихикал, а потом и вовсе чихнул. Да так, что Федю унесло в межзвездное пространство.

–Ну, вот, – огорчился Костя, – Жди его теперь три дня, пока он не вернется и не расскажет, где нам уже смеяться надо.

–А вот Слон смеялся, – Задумчиво сказала Дуся, – видимо Федя и правда знает какой– то секрет. Но раз уж он улетел, пойдем лучше еще кому– нибудь скажем про спину, и посмотрим, может кто рассмеется?

Черепаха вздохнула и, приоткрыв один глаз, сориентировалась во времени. – Надо будет запомнит про спину, – подумала она, – может пригодится когда. И вздохнув еще раз поплыла дальше вниз по течению Великой Реки Океан.

Слоны, стоящие на черепахе, с недоумением прислушивались к шуму, доносившемуся до них с поверхности Земли.

– Вроде, метеориту еще рано, а вулканам нет повода просыпаться, – рассуждали они, – может там что– то метафизическое происходит?

Но тут прилетел комар Федя и рассказал, что лягушка Дуся разбудила с Костиной помощью мирно спящий вулкан, чтобы выплавить сталь. Тут даже Черепаха проснулась внепланово.

– Зачем им сталь? – удивился левый из слонов.

– Не знаю, – пожал Федя плечами, – я Дусю спрашивал, да она не ответила, сказала только – некогда ей глупостями заниматься, когда революция на носу. Я хорошенько на нее смотрел – нет у нее никакой революции. Ни на носу, ни на чем другом. И у Кости смотрел – тоже нет.

Вечером к краю земли пришли мрачная Дуся и смущенный Костя. Они сели на самом краю и принялись смотреть на звезды, а Костя еще и камешки пошвырял немного в реку Океан. Поздоровавшись с зевающей во весь рот Луной, выползшей из своего домика, они вернулись к себе на болото, возле которого дремал Вулкан, периодически вздрагивавший во сне от пережитого.

Комар Федя облетел болото и сел на остывшую уже железную лепешку, торчащую из болотной воды.

– Революция, – проворчал он, – это же надо такое слово удумать! – и привстав на цыпочки громко произнес, отчаянно, почему– то картавя, – Вегной догогой идете, товагищи!

И тут же улетел, справедливо опасаясь схлопотать по шее.

–Ты, чего это с чемоданом носишься? – Спросил тиранозавр Костя у лягушки Дуси.

–Нестрашный в поход собрался, вот я тут собираю. А ну, подмогни: вот тут вот придержи, а то не застегивается.

Костя с энтузиазмом прижал чемодан, вогнав его метра на два вглубь пригорка.

–Так? – спросил он, глядя на Дусю

–Ты, чего это творишь– то, а!? – Уставила Дуся руки в боки, – И где теперь тот чемодан, а? Я тебя спрашиваю! Там же бутерброд был в дорогу, с колбасой, да две бутылки пива. “Козел”!

–Я, вообще– то… Костя, – Сказал Костя и кинулся откапывать чемодан,

–Костя я, а вовсе не козел какой– то, за что это она на меня так рассердилась?– бормотал он, ковыряясь в щебёнке. – Вот! – Воскликнул он, – вытаскивая какое– то мокрое месиво, – достал! И, это, я – не козел, я – Костя, Костя я, неужели ты меня не признала?

Дуся критически посмотрела на мокрые руины чемодана и сказала грустно, – все и так знают, кто ты, Костя, не надо повторять. А вот где я теперь пиво возьму, которое Нестрашный пьет… “Козел”…

–Ну вот – опять! – огорчился Костя, – Костя я! И вообще, едет куда– то Нестрашный, а чемодан ты собираешь. А куда он едет то?

–Сказал к Зевсу в гости, – вздохнула Дуся, – Привет от Нектототама передать, а что?

–А что у этого, как его, Зевса, пива нет?

–Такого, как Нестрашный любит? “Козел”?

–Да какой я тебе козел!? – окончательно огорчился Костя и махнув лапой отвернулся от лягушки Дуси. Чтобы та не заметила навернувшуюся от обиды слезу.

–Ну сколько тебе можно повторять, ты – Костя! – Заорала Дуся, – Ко– стя!!!

–Я тут! – радостно откликнулся Костя и спросил, – а кто такой козел?

–Я почём знаю? – Удивилась Дуся, – Так на этикетке написано.

–На моей? – Костя принялся ощупывать себя в поисках этикетки.

–Ты чего ищешься? Блохи одолели? – подозрительно спросила Дуся, наблюдая за Костиными поисками.

–Этикетку ищу

–Эту? – протянула Дуся этикетку с разбитой бутылки.

–Точно, – обрадовался Костя, – Козел! А я – то думал…

Костя с Дусей сидели на краю земли и вздыхали. Каждый о своем.

–Как же он без чемодана– то, – бормотала Дуся, – а если у Зевса пиво не той марки окажется?

Костя ничего не говорил, он смотрел на звезды, подмигивающие ему, и изредка поправлял этикетку от пива “Козел”, висевшую у него на шее.

–Эх, жалко, что Нестрашный не смог с нами посидеть тут, – Сказал Костя, – камешки бы покидали…

–Ничего, – откликнулась Дуся, – он там с Зевсом камешки покидает. Хлебнув пивка.

–Козел! – воскликнул Костя и похлопал себя по груди

–Ты чего такая грустная?

–Нестрашный приехал, а о нас, похоже, забыл. Небось, всем подарков понавез всяких, а мы тут сами по себе сидим, никто к нам не приходит.

–Почему же, сами по себе? Ты вот, на кочке сидишь, а я на… – тиранозавр Костя приподнялся и, внимательно изучив остатки любимого бугорка, на котором ему было так удобно сидеть, сказал со вздохом, – а я просто так, на заду сижу: бугорка– то больше нет…

–А кто тебе виноват? Нечего было чемодан в него загонять. С “Козлом” – сказала лягушка Дуся, – аккуратнее надо было.– и нежно похлопала лапой по своей любимой кочке.

–Ой, а я боялся, что мы с тобой вдвоем на одной кочке не поместимся, – обрадовался Костя, – поэтому я даже и не спрашивал разрешения, но раз ты предлагаешь…

И Костя с размаху плюхнулся на кочку, с которой в последнюю секунду успела улепетнуть Дуся.

– Ну. И что мы теперь будем делать? – мрачно спросила Дуся. – Ты остался без своего холмика, я без кочки. Я уж не говорю о том, что мы оба остались без подарков.

– И я, и я остался без подарка! – прокричал им комар Федя, державшийся поодаль. На всякий случай. Комар, он хоть гордый и независимый, а прихлопнуть его, совершенно случайно, любой может. А потом, иди доказывай, что ты тут не причем.

– Тебе , Федя, что, Нестрашный тоже подарок обещал? – удивился Костя

– Ты что, так говорить не красиво! – зашипела Дуся, – а если Нестрашный и правда позабыл про Федю, а? Придет подарки раздавать, все радоваться будут, веселиться и тут бац! Феде нет подарка, а? Каково!

– Кому нет подарка? – всполошился, прислушивавшийся изо всех сил Федя

– Тебе, – печально сказал Костя, – Нестрашный тебе подарок забыл привезти.

– Я так считаю, – воскликнула Дуся, – мы все вместе должны к черепахе сходить, пусть она проверит, что там с Нестрашным, и почему он Феде подарок забыл.

Черепаха играла в шахматы по переписке с правым из слонов, поддерживающих землю. Ход был слона, и он его обдумывал со всей тщательностью уже вторую тысячу лет. По крайней мере.

–Эй, черепаха! – прокричала Дуся, свесившись с края Земли, – Слышь, что спросить хотела, а почему это Нестрашный Феде подарок не привез? Он что, совсем уже там, у Зевса обалдел, гуляючи?

Левый Слон, дремавший до тех пор ответил, не открывая глаз, – Скоро придет, ждите.

– А… А, как же Федя? – Спросил тиранозавр Костя, – ему подарок есть?

– Наверняка, – мотнул хоботом Левый Слон,– весь вопрос, когда…

Но ни Дуся, ни Костя, ни даже уже успокоившийся Федя его не слушали, они затеяли считать звезды отражающиеся в реке Океан, да глазеть на Луну, у которой на спине кто– то нарисовал цветными фломастерами ромашку.

– Вот, – сказала лягушка Дуся, – прекрасная шапочка вышла из подарка Нестрашного.

– А у меня, почему– то, только наперсток получился, – почесал в затылке тиранозавр Костя,– вот, смотри.

– Ты, Костя, видимо не тем мозгом думаешь, – проронила Дуся, рассматривая свое отражение болотной воде.– Тебе надо было бы журавлика сделать. Или два. Тебе сколько листочков досталось? Два? Значит штуки четыре смело можешь сложить. Давай, делай уже и пойдем с края Земли их запускать.

– А журавлик, это что? – поинтересовался Костя

– Это то, кем ты стать должен. Со временем. – поправила шляпку Дуся, – Мы же для этого тренировки проводим, чтобы ты летать научился к тому времени когда летать понадобится, а то станешь каким– нибудь страусом безмозглым, будешь в зоопарке у детей хлеб клянчить, тфу!

– Зачем мне хлеб? – Удивился Костя, – а как с крыльями сделать– то?

– Да ты с Федей посоветуйся, – сбила Дуся шляпку на другой бок и подбоченилась, – ему– то на счет крыльев виднее.

Комар Федя поправил лётчицкие очки– консервы и, заорав что было сил, – От винта!,– Одернул кожаную куртку и покрепче вцепился в штурвал.

Тиранозавр Костя загудел “Ильей Муромцем” и разбежавшись запустил самолетик с Федей на борту изо всех сил. – Й– яяяяя!

– Ура– а– а! – Закричала Дуся, – Лети– ит!

– Ура!!! – Поддержал ее Костя.

– Ура– а– а!!! – пропищал Федя отдуваясь и размахивая очками. – Ура, конечно, ура. Хотя, мне кажется, что и не очень…

– Ты откуда тут взялся? – удивилась Дуся, – Ты же там летишь, – она показала на стремительно удаляющийся из виду самолет с надписью на борту ”Ё– маё банани!”, а мы тебе тут махаем, как герою.

– Сдуло, – грустно сказал Федя.

– А я тебя предупреждал, что пристегиваться надо, – сказал Костя, – а ты – я сам знаю, что нужно, а что нет! Только лохи пристегиваются!

– Пойдемте к болоту, раз так, – вздохнула Дуся, – Уж, раз вы все такие балбесы и вам ничего поручить нельзя. Будем ждать, пока нам Нестрашный еще листочков не принесет.

– Так был же еще один? – удивился Костя.

– Был, да весь сплыл, – отрезала Дуся, – Как, по твоему, могу я обойтись без сумочки, если шляпка у меня уже есть?

– Что – еще? – Удивился тиранозавр Костя, – шляпка у тебя вот есть, сумочка тоже.

–Мне не нравится фасон, – скривилась лягушка Дуся, – такой скоро выйдет из моды.

–Ну, раз выйдет из моды, значит он непременно, зайдет в какое– нибудь другое место, а как же иначе! – воскликнул Костя.

–Знаем мы, куда ходят фасоны, – хмыкнула Дуся.

–Ну, раз знаешь, чего тогда горевать? Все же в полном порядке и этот твой фасон будет жив и здоров.

–Ну, раз с фасоном все будет в порядке, – оживилась Дуся, – тогда пойдем снова самолетики пускать. Нестрашный еще один листок бумаги, пока ты дрых возле вулкана, принес.

– Ты чего это делаешь? – спросила лягушка Дуся у тиранозавра Кости, сидящего на берегу болота с деревом в лапах.

– Рыбу ловлю, – сказал Костя, – а что?

– А рыба в курсе твоих занятий? – поинтересовалась Дуся, разглядывая кривой ствол дерева в лапах Кости.

– Ой, а должна быть? – огорчился Костя, – то– то я смотрю ее все нет и нет. Все правильно – откуда она может знать, что я здесь сижу….

Костя отбросил несчастное дерево в сторону и засунув голову в воду попробовал сказать:” Рыбы, я здесь!” , но вышло у него только “Буль, буль….”

– Дерево не забудь обратно посадить, – сказала Дуся отфыркивающемуся Косте, – и извиниться тоже не забудь. Рыбак он, видите ли!

– Я сейчас , – бормотал Костя, прикапывая дерево – Вот только водичкой еще полью и…

Комар Федя сел на ветку дерева и спросил, – Ну, как улов?

– Вот такую поймал! – откликнулся Костя и развел лапы показывая размер пойманной им рыбы.

– Это что, – отмахнулся Федя, – вот я однажды выводил карпа на сто килограмм. Часа два, вываживал, а он, подлец, сачок мне порвал и ушел…

– Здорово! – воскликнул Костя, – а меня научишь такую рыбу ловить?

– Ладно, – с видимой неохотой согласился Федя, – В следующий раз пойду на рыбалку, так уж и быть – возьму тебя с собой, только – тсс! никому!

– Эй, рыбаки! – окликнула их Дуся, – не смейте Дружище Дерево трогать! Ему и одной рыбалки хватило.

Дружище Дерево согласно пошелестело листвой.

– И вообще, айда смотреть на звезды!

Дуся с Костей сидели на краю Земли и смотрели как комар Федя выписывает фигуры высшего пилотажа среди звезд.

Из реки Океан, рядом с плывущей Черепахой, выскочила Мать– Форель и бросив взгляд на друзей шлепнулась обратно, подняв фонтаны брызг.

– Ой, кажется дождик, – сказал, отряхиваясь Костя, – побежали домой?

Костя грелся у старого вулкана, дремавшего по своему обыкновению и не обращавшего никакого внимания на проливной дождь. Впрочем, Дружище Дерево надежно укрывал их всех от льющейся с небесной тверди воды.

Комар Федя дремал, укрывшись широким листом, изредка всхрапывая и просыпаясь от собственного храпа. Всмотревшись ошалелыми глазами в мокрую темноту и не найдя в ней ничего интересного, Федя вновь проваливается в чуткий сон.

Ему снится сребробокая форель. Федя поправляет галстух– бабочку и, смахнув с лацкана фрака несуществующую пылинку, приглашает ее на тур вальса. Форель благосклонно соглашается и они кружатся в танце под звездным небом. а звезды рукоплещут им, подмигивая друг дружке: “какая славная пара!”

Проснулась как– то раз лягушка Дуся, глядь, а ее родное болото– то заасфальтировали. Рядом высотное здание возвели – сплошное стекло– бетон– метал. Дружище Дерево выкорчевали, да клумбу разбили с пыльными пластмассовыми цветами. Вместо старенького вулкана дремавшего по соседству целую вечность, огромный завод дымит.

Зажмурилась Дуся и заснула снова в свой реальный мир, подальше от этого кошмара.

А тиранозавр Костя потом еще неделю держался от Дуси подальше и вопросов не задавал: догадался, что не стоит.

А потом Дуся сказала ни к кому не обращаясь – “Все пройдет, а болото будет всегда!” – и , подумав немного, добавила, вздохнув – “А пойдемте лучше на Черепаху посмотрим, а? А заодно и Мать– Форель покормим, если она согласится, конечно”

И они пошли, только Дружище Дерево им вслед листвой прошелестел, да вулкан выдохнул с облегчением, – “Кажись отпустило” да тут же снова и заснул, по своему обыкновению.

А комар Федя опередив всех, плюхнулся на бивень правого из слонов, поддерживающих Землю и принялся обмахиваться вчерашней газеткой – жарко.

Федя во все глаза смотрел на реку, заслонившись газеткой от солнца , чтобы, едва мелькнет серебристый бок, первым крикнуть – Вот она, урра!

–Костя!! – Орала лягушка Дуся, – Ко– о– остя– а!!! Ты чего это там удумал себе, а? Вымрешь, когда тебе время придет, сейчас – еще не пришло!

–Помоги лучше Дружище Дерево подвинуть, – пропыхтел, сиреневый от натуги, комар Федя, – не видишь что ли, у меня чуть– чуть сил не хватает!

Лягушка подскочила к комару и, вцепившись в листочек за который тянул Федя, дернула изо всех сил. Федя едва успел взлететь, а Дуся кувыркалась до самого болотца. Точнее, до того места, где оно было до того, как вулканическая бомба расплескала его, как слон весеннюю лужицу.

–Ты чего там прохлаждаешься, когда тут такое твориться? – заложил Федя вираж над Дусиной головой, торчавшей из грязи.

–Что делать– то будем? – мрачно сказала Дуся выбираясь из того, что совсем недавно было уютным болотом, принадлежавшем ей и ее друзьям.

Очередная бомба просвистела совсем рядом с ними и попала в бок старому вулкану, мирно дремавшему все время, что они его помнили.

–А? Что это было!? – обалдело спросил Старый Вулкан, выпустив струю черного дыма через отверстие, пробитое бомбой у него в боку.

–Чего– чего, – сварливо ответила Дуся, – родственничек твой, прыщ на заднице мироздания, вылез – вон, полюбуйся – доказывает, титька тараканья, что круче его только гималайские горы – еще бы я знала, что это такое, но, как его холера угораздило именно тут и …

–Стой! – Взревел старый Вулкан и закашлялся, – Дай… хоть… слово, кхе– кхе! Тьфу ты, напасть!

–Чего – слово, а? Ты лучше посмотри – он нашего Дружище Дерево укокошил, а тот упал на Костю, и тоже, того – хотя и рано еще: комета не прилетела, значит и Косте еще рано вымирать…

–Ты уж реши, рано вымирать или поздно, – проворчал тиранозавр Костя, выбираясь из под ствола Дружищи Дерева. – Как ты думаешь, если его посадить – оно оживет?

–Конечно оживет, – авторитетно сказал комар Федя, – как не ожить– то? Мертвому не так хорошо, как живому: живые могут на край Земли сходить, на звезды внизу посмотреть, со слонами…

–Федя, – мрачно сказала Дуся, – ты когда в последний раз видел, чтобы Дружище Дерево на край Земли ходил? С нами или один. Да даже куда поближе.

–Но… он… он хотел! Очень! Но ему обстоятельства не позволили.

–Так значит я тоже могу сходить на край земли? – спросил Старый Вулкан. – а я и не знал. Надо будет, как– нибудь попробовать.

–Ты бы лучше родственника своего приструнил, – сказала Дуся, стряхивая пыль с Кости, – а то он нам тут всем кирдык устроит, как моему болоту.

Земля нервно вздрогнула и затихла. Новоявленный вулкан замер на полуслове, да так и остался стоять с выпученными глазами, подавившись так и не вылетевшей вулканической бомбой.

–Заклинило, – со знанием дела, сказал Федя, – небось бомбу не той системы зарядил.

–Заклинило, – передразнил его Старый Вулкан, – как же, заклинило – я ему, щенку зарвавшемуся, доступ к магме перекрыл.

–А магма, это кто? – поинтересовался Костя

–Какое тебе дело, – сказала Дуся, – тебя эта самая Магма или, как ее там только что тебя чуть не ухлопала! Перекрыли ее и дело с концом. С концом или нет, а Вулкан? – прокричала Дуся и даже похлопала в ладоши, – Вулкан, а вулкан! Очнись!

–А? Что? – вздрогнул Вулкан, – случилось чего?

–Уже нет, – Сказал Костя, – Пойдешь с нами на край Земли? Камешки в реку Океан покидаем. Кто дальше.

–Ну, конечно я дальше, – зевнул Старый Вулкан, – Кто лучше меня умеет камни… Вот только вздремну немного и… тогда… сразу.. хрррррр…

–Ладно, пойдемте, – Сказала Дуся Косте, – А этого паразита, – она указала на раскорячившегося в немом крике молодого выскочку– вулкана, – мы не приглашаем!

–Ура! Радостно откликнулся тиранозавр Костя, утаптывая землю вокруг вновь посаженного Дружища Дерева, – айда камешки бросать!

Дружище Дерево помахал им вслед веткой, но они этого не увидели, увлеченные беседой. Тогда Дружище Дерево помахал веткой Старому Вулкану, но тот мирно посапывал и не видел ничего вокруг.

«Чудно как– то, – подумало дерево, – я снова живу, а никому до этого никакого дела нет…»

И оно принялось подманивать бродившие неподалеку облака, чтобы те успели наполнить водой болотце до прихода друзей.

– Сегодня неприёмный день! – выкрикнула лягушка Дуся и проснулась от удивления.

– Ты, это чего? – Ошалел тиранозавр Костя, – как это день может быть приёмным? Теплым – да, ну, еще – дождливым или облачным…

– Скучным – пискнул издали комар Федя, – как сегодня.

– Скуч… погоди, какой еще скучный? – удивился Костя, – Разве может день быть скучным?

– Может, – Сварливо сказала Дуся, – вон, у Феди – сам же слышал, сегодня день – скучный. И это, неприёмный.

Костя пожал плечами и решил не спорить. Чего спорить зря, когда такое славное солнце, теплынь и и воздух как… как медовый – не напиться!

– А пойдемте у Матери– Форели спросим, есть может ли день быть скучным или нет, – предложил Костя.

– И неприёмным! – упорствовала Дуся.

– Пусть будет – и неприёмный, – согласился Костя. – Только уже пойдемте, а то с днем и правда, что– то странное твориться.

Слоны, держащие землю играли в слова, которые сами же и выдумывали. Комар Федя сел на бивень своего друга – правого слона и попытался было вступить в игру, но слоны выслушав его слова, сказали, что ничего путного из его слов они построить не могут, и предложили сыграть в еще что– нибудь.

Федя заскучал и полетел к Дусе с Костей, которые сидели на краю земли и терпеливо ждали, когда из реки Океан выскочит Мать– Форель, чтобы задать ей волновавший их вопрос.

Мать– Форель, будучи занятой какими– то, одной ей известными делами, не торопилась, и друзья просидели до самого вечера, швыряя камешки в воду и рассказывая разные истории.

Когда на небо вышла заспанная Луна, Костя сказал, потянувшись, – какой чудесный сегодня был день!

– Да, – согласно откликнулась Дуся, – замечательный день…

– И не чуть не скучный, – добавил Костя

– Хотя и неприёмный, – сказал Дуся и подмигнула Феде, тут же сделавшему вид, что его это не касается.

– Ты чего плачешь, Дуся? – спросил тиранозавр Костя.

– Грустно мне, вот почему– то, – Сказала лягушка Дуся, – грустно и все.

Вместе с этими словами пошел мелкий, нудный дождь.

– Вот видишь? – Вздохнула Дуся, вытирая носовым платком слезы, – И не мне одной.

– Но я же не плачу, – Осторожно сказал Костя, – хотя мне тоже, вроде как, грустно. Там, внутри: отсюда не видно, хотя и…

– А мне – снаружи. – Задумчиво сказала Дуся, – А, как ты думаешь – дождь пройдет?

– Не знаю, – Честно сказал Костя, – раньше всегда проходил, а сейчас… кто его знает, вдруг ему у нас понравится и он захочет остаться. Сбегаю– ка я к Великой Черепахе, спрошу.

Вернувшись, Костя еще издали закричал – Пройде– ет! Она сказала, обязательно пройдет!

– Ты чего орешь, как в лесу? – Сухо спросила его Дуся, – Кто, интересно знать, пройдет?

– Так, все пройдет. – Несколько опешил Костя, – Она так и сказала – все пройдет.

Дуся пожала плечами и незаметно для Кости выкинула промокший насквозь платочек. – Ну, раз все…. – протянула она, – тогда пойдем в гости к Дружище Дереву: он давно приглашал, а то, как бы чего лишнего не прошло, раз так. Пройдет и не заметишь.

Задумалась было лягушка Дуся, что бы ей такого тиранозавру Косте на праздник подарить. Чуть голову себе всю не сломала напрочь. Сидит на кочке расстроенная донельзя, а тут тиранозавр Костя появился. Где он бродил до этого – непонятно, да он, поди, и сам толком бы не смог объяснить где его носило.

– Костя, а Кость? – Окликнула его грустная Дуся, – Чет я не могу придумать, что мне тебе такого подарить, чтобы сюрприз случился.

– А он обязательно должен случиться? – Осторожно спросил Костя, откладывая бревно, притащенное им неизвестно откуда, в сторону.

– Обязательно, – мрачно сказала Дуся, – иначе весь праздник насмарку.

– Тогда ладно. Раз праздник – согласный я, – вздохнул Костя, – хотя, если честно, предпочел бы обойтись без него.

– Без кого это, без него? – хмыкнула Дуся, отгоняя веточкой листочки, плававшие вокруг её кочки, – без праздника?

– Да нет, без этого, как его – который может случиться. Если, только это не с фейерверком, я фейерверк очень люблю, так, что готов и потерпеть, ежели чего…

– Погоди, – сказала Дуся, – а ты для чего бревно приволок?

– Так, это… плот буду делать, по реке Океан сплавляться будем, с Черепахой наперегонки.

– Ты что, по той реке нам еще срок не пришел плыть. Ты то, конечно скоро вымрешь весь, вот тогда и поплывешь, а мне еще потомство воспитывать…

– Какое потомство? – Удивился Костя и осмотрелся по сторонам, – тут кроме комара Феди никого нет, да и тот почему– то прячется.

– Что значит какое! – вскинулась Дуся, – моё! Просто еще время не пришло.

– Вот видишь, – примирительно сказал Костя, – оказывается нам обоим время еще не пришло! Так, что нечего грустить. А, давай, мы плот в твое болото запустим и на нем покатаемся?

– Вот еще, – фыркнула Дуся, – я в этом болоте столько времени порядок наводила, ни за что!

– А какой сегодня праздник? – осведомился Костя

– Еще не знаю, – призналась Дуся, – но без праздника никак нельзя.

– Тогда я тоже про подарок думать буду, – сказал Костя, и задумался. Секунд на десять. – Есть! – Воскликнул он, – я придумал! Пойдем на край земли, и я назову звезду твоим именем. Как, а? А еще, я незаметно поддамся и ты выиграешь у меня соревнование по “печению блинчиков”. Пойдет?

– Ну, если я совершено неожиданно для всех одержу над тобой победу… – протянула Дуся, – тогда, пожалуй, пойдем. Но, что же я тебе подарю?

– Не знаю, – сказал Костя, – пусть тогда это будет сюрприз, только, уж, пожалуйста, с фейерверком.

– Психи, – мрачно сказал комар Федя и полетел вслед за ними: хотя он и не подавал виду, но уж больно ему было интересно – кто победит в этих соревнованиях.

Дуся, а я, что – правда похудел? – Спросил тиранозавр Костя у лягушки Дуси, всматриваясь в свое отражение в болотной воде.

– А? – Оторвалась Дуся от думания думы. – Ты о чем это?

– Мне комар Федя сказал, что я исхудал, – Задумчиво сказал Костя, – Причем, говорит, страшно. Но я же помню, что у меня всегда морда от твоей кочки, и вон до того куста была, а сейчас не влазит.

И втянул щеки. Не помогло.

– Не мешай, – Буркнула Дуся, – ты мне, если ты не заметил – мешаешь. И это, я тоже думаю, что ты похудел.

И снова в задумчивость впала, без всякого разбору.

– Так… не лезет же, морда, – Кряхтел Костя от натуги, – То есть, а говорят что, но видимо я не понимаю, хотя – если тот куст отодвинуть, то вполне похудел, точно – похудел, да еще как!

– Дуся!!! – взревел Костя, – я не то что похудел – я, практически, исхудал весь! Смотри – вдвое!

– Ты, что – с дуба рухнул? – Ядовито осведомилась выныривая из болота Дуся, выплюнув, ошалевшую от неожиданности, пиявку, – Ты чего это, Константин, орешь, как вулкан возомнивший о себе?

И кивнула в в сторону застывшего на раскоряку наглеца– вулкана, укрощенного еще когда, по случаю.

Пиявка жестами показала, что Дусю уважает, но не то, чтобы очень, но Костя на нее посмотрел и та сыграла срочное погружение. И под воду, таки, ушла, по стойке смирно, скорбно поджав губы и придерживая кортик.

– Да я, это… – смутился Костя, – я же не нарочно. Просто, поделиться хотел. Как– то так…

– Ты что? Как это – поделиться, ты что – амёба, что ли?

– Костя я, – засмущался Костя, – тиранозавр. Мне чужой славы не надо, ты же знаешь. А ты чего там думаешь так, что смотреть страшно?

– Притчу сочиняю, – Мрачно сказала Дуся, – с моралью…

– С моралью? – Удивился Костя, – А где она спряталась? Я что– то никого тут кроме тебя не вижу, даже Федя и тот куда– то запропал…

И пошел камни переворачивать, да заглядывать под, стеснительно хихикающие, кусты.

– Угомонись, – Строго сказала Дуся. – Нет тут никакой морали, ручаюсь.

– Вот и правильно, – бормотал Костя, швыряя камешки в реку Океан, – зачем нам какая– то там еще мораль, нам тут и так хорошо, одним…

И тайком измерил мерным прутиком размер собственной тени.

Комар Федя смотрел издалека за Костиными метаниями и пытался понять, зачем он это делает.

Костя вздохнул еще раз и размахнувшись зашвырнул прутик в реку.

И улыбнулся. Без морали – ее только тут и не хватало…

– Костя, ты где?

– Я? Вымер. Весь. Видимо, время пришло. Да ты же сама была на моих похоронах.

– Ты не помнишь, я… я плакала?

– Да, конечно. Я помню, там и Федя был – вот он не плакал. Песни пел грустные, хорошо пел, душевно. Но не плакал. А Вулкан на дружище– дерево от огорчения искру уронил, вы потом ведрами воду таскали, болото твое чуть до дна не вычерпали.

– Но ведь потушили, да? Костя, потушили ведь!?

– Конечно потушили, Вулкан еще долго извинялся, а вы все смеялись.

– Смеялись… ой, не хорошо– то как вышло, смеялись…

– Почему, не хорошо? Наоборот, я бы с удовольствием посмеялся бы с вами, да вот вымер я. Ну и ладно, теперь я буду к тебе так приходить, во сне. Ты не против?

– Да что ты, конечно приходи, вместе на край земли сходим, без тебя то я уже и не схожу, пожалуй, а вместе… На звезды под ногами посмотрим, со слонами поговорим. Глядишь и Федя к нам присоединится. Весело будет. Костя, а Кость? Ко– ость, ты чего замолчал– то, а? Ты же, ты же только и делов– то, что… вымер, ты не уходи. Пожалуйста.

– Здесь я, что ты… Куда я уйду? Мне и некуда – все тут осталось – и болото твое и ты. Комар Федя на дружище дереве спит. Храпит– то как, а? Я раньше не замечал. И Вулкан. А уж край земли… Как можно такое место покинуть, нет, ты скажи?

– Да, Костя, нельзя – я тоже никогда не покину, ты даже не сомневайся, приходи в любое время. Костя?

– Да, Дуся.

– Нет, ничего, просто… все равно жаль, что ты… А ты ведь…

– Да, Дуся, весь. Как и было сказано. Но не совсем – ты же помнишь меня, Дуся… Дуся? Спит. Пусть спит, а я, как и обещал, буду ей сниться – она ведь сказала, что не против….

– Начинать надо с того, чего осталось меньше всего, – Сказала Лягушка Дуся и Комар Федя, обладавший очень развитым чувством самосохранения немедленно отлетел подальше. Дуся с тяжелым вздохом добавила,

– Тебя, вообще– то, Федя, это не касается. Я о времени.

– А что с ним? – Осторожно осведомился Федя. – Оно тоже должно вымереть, как и Тиранозавр Костя?

– Вымрет, – Мрачно сказала Дуся, – Если не повернет назад и не вернет мне… нам, Костю. – И, аккуратно промокнула платочком глаза.

– Так он же, того… помер вроде, – удивился Федя с почтительного расстояния, – так и не научившись летать. А кому его крылья достанутся?

– Все, решено – надо поговорить со Временем, – решительно сказала Дуся, – мы в сказке или где?

– Тут мы, – удивился Федя, – вот же – я на Дружище Дереве, а ты на кочке….

– На кочке, это хорошо – значит мы все еще тут. И значит Костя тоже где– то неподалеку. Ведь если бы нас не было тут, означало бы, что сказка уже кончилась и ничего поправить уже нельзя. А так все в наших…

Она критически осмотрела свои лапы, и даже не взглянув в сторону Феди, рявкнула неожиданно

– Всё, решено! Идем к краю Земли – время искать!

Время – Старый Паук, имени которого никто не знал, потому, что он был еще старше, чем всё сущее, плел паутину, нити которой были бесчисленными рукавами реки по имени Океан, по которым плыли несчетные черепахи, со слонами на спине, державшими мириады миров. Русло реки причудливо изгибалось, но рукава не пересекались нигде – Паук следил за этим строго: столкнутся два мира – потом не распутаешь, где что.

– Федя, – Распорядилась Дуся, – немедленно лети к Пауку, скажи , что нам надо поговорить.

– Я же.. не долечу, – заробел Федя, – да и паутина, сама понимаешь…

– Все, решительно все, надо делать самой! – скорбно сказала Дуся, – ни на кого нельзя рассчитывать, – и принялась прилаживать на спину Костины крылья, – Ну, полетели!

Время с любопытством наблюдал за двумя точками, летящими к нему в межзвездном пространстве. “Упорные”, подумал он, не переставая сучить нить, “жаль, только, что помочь им нельзя – мироустройство рухнет”

Великая Черепаха вздохнула: “Может ничего и не произойдет?”

Время, подумав, ответило: “Получится петля и ты будешь вынуждена вечно кружиться на одном месте.”

Великая Черепаха хмыкнула: “Может ничего и не произойдет?”

Время, подумав, ответило: “Вечно кружить на одном месте. Стоит ли?”

Великая Черепаха приоткрыв глаз, сказал меланхолично: “А что меняется сейчас?”

Время, подумав, ответило: “Стоит ли? А как же, хм, прогресс?”

Великая Черепаха прикрыв глаз, ответила не спеша: ” Так Мир у нас такой, что прогресс нам не обязателен.”

Время ничего не ответило Великой Черепахе, он смотрело на отчаянно машущих крыльями Дусю с Федей.

Решение Время уже принял, осталось о нем только объявить.

–Мы правильно летим? – Пискнул комар Федя

–Да, – сказала Лягушка Дуся, – Машем крыльями и летим.

–Да я не об этом, я о направлении.

–Зачем тебе направление? – удивилась Дуся, – ты, главное, лети!

–А… он нас дождется? Ну, Паук.

–Пусть попробует не дождаться, – пропыхтела Дуся, – Я все равно до него доберусь!

–Я что, я только за, – сказал Федя, – вот только крылья что– то ломит, и борода у меня уже седая совсем.

–И мне не очень хорошо, отчего– то, – призналась Дуся, – может передохнём немного.

Дуся присела на любимый Костин бугорок и заплакала, – я уже совсем не могу двигаться, у меня опухли лапы, а Кости все нет….

Комар Федя откашлялся, и подошел поближе, тяжело опираясь на трость, подаренную ему Дружищем Деревом. – Что ты, Дуся, ты у нас еще хоть куда! Да и осталось нам уже совсем немного, пойдем?

Лягушка Дуся оперлась на Федину руку и они заковыляли к краю Земли, делая остановку каждые десять шагов, чтобы Дуся могла посидеть, перевести дух, а Федя стоял опершись на трость и закрыв глаза: он вспоминал времена, когда тело его было дивно послушно и он его почти не замечал, когда Дуся была резва и ему все время приходилось спать в пол глаза, когда тираннозавр Костя тренировался стать птицей, чтобы уж не вымереть насовсем.

–Насовсем… – пробормотал Федя и посмотрел на Дусю. Та сидела, прикрыв глаза и не двигаясь.

–Дуся, нам пора, – дребезжащий голосок Феди удивил улитку, обустраивавшую свой новенький домик на склоне Старого Вулкана и она с любопытством высунулась из окошка.

–Дуся, а почему ты… не отвечаешь? – Федя присел рядом с ней и отложил свою трость, – я пожалуй, тоже посижу. Дуся, ты не против?

Улитка долго смотрела на неподвижно замершую древнюю, как сам мир, лягушку и сухого комара, привалившегося к её боку. Легкий ветерок развевал его седую бороду. Потом ветер усилился и унес комара прочь.

–Добрались, – вздохнула Великая Черепаха.

–Ну, здравствуйте, – сказал Паук, – я вас жду.

–А где Костя? – спросила удивленная Дуся, – я думал, что он уже тут…

Великая Черепаха задержавшись на мгновение, свернула в левый рукав реки Океан. Слоны, стоящие на ее спине, с любопытством смотрели вокруг.

Тираннозавр Костя бегает трусцой по утрам. Вымереть ему еще только предстоит, вот он и занимается чем попало. Бегает Костя не разбирая дороги – а чего ее разбирать? Потом ведь снова собирать придется. Разбирать да собирать. И так по кругу. А вечно бегать ему ну никак нельзя: ему же еще в гости вечером. Да тортик бы не забыть! Киевский.

Так он и ломит сквозь чащу, валя деревья на своем пути, шлепая по лужам. Брызги во все стороны, крики окружающих, визгливое хрюканье клаксонов, свист, хохот…

Лягушка Дуся смотрит на весь этот переполох и ухмыляется презрительно: Она– то знает, что деньки динозавров сочтены, а комета, дремлющая до поры до времени уже видит вещие сны.

Мать– Форель выпрыгнула из воды и удивилась, куда это пропала черепаха? Но ее успокоил Паук, привлеченный подергиванием паутины – они вернутся. Они обязательно вернутся!

И Мать– Форель успокоилась.

Круг второй

Как– то раз Лягушка Дуся решила сплести венок, а так как сама венков не носила, то решила сделать его для кого– нибудь. Сплела из кувшинок. Красивый венок получился. Тиранозавр Костя его примерил и огорчился.

– Не, мне не идет, у меня нижняя челюсть большая и сам я… не изящный. – Вздохнул он, показывая на свое отражение в болоте.

– Какой есть, – пожала плечами Дуся, – Но, раз не нравится, так я Комару Феде его отдам, у него челюсти и вовсе нет.

– А пойдем лучше на край Земли, камешки покидаем? – спохватился Костя.

На краю земли сидят Лягушка Дуся и Тиранозавр Костя и кидают камешки в Реку Океан. Порыв ветра срывает с головы Кости венок и швыряет его в воду рядом с Великой Черепахой.

Черепаха неодобрительно смотрит на левого из слонов: ну что за ребячество! Но тот делает вид, что он тут никаким боком и насвистывает фальшиво что– то из Лед Цеппелин, который они изобретут когда– то.

Мать– Форель выпрыгивает из воды сквозь венок и шлепается обратно в реку, подняв сноп брызг.

Весна.

–А что это, Дуся? Ну, вон там, меж звезд…

–А это мы с тобой летим.

–Зачем?

–Не знаю, так нужно. И вообще, не задавай дурацких вопросов.

–А как ты догадалась, что он дурацкий?

–Ты всегда моргаешь, когда дурацкие вопросы задаешь.

–И Федя тоже летит?

–Федя всегда летает, у него это само собой получается.

–Так я тоже, значит научился летать, раз я во– о– он там сейчас лечу? А значит…. значит я уже не вымру насовсем! Правильно?

Лягушка Дуся и Тираннозавр Костя сидели на краю Земли, и смотрели на звезды внизу.

Комар Федя смотрел, спрятавшись в листве Дружище– Дерева, на Костю с Дусей и гадал, о чем они там разговаривают? Яркие искры в небе его не интересовали.

Великая Черепаха озабоченно посмотрела в небо и распахнула зонтик – она не любила метеоритные дожди, после них всегда много перемен.

Лягушка Дуся вязала внукам носки, а тираннозавр Костя играл в шахматы. Сам с собой.

– Ты, чем это там занимаешься? – Не вытерпела Дуся, уже давно исподтишка поглядывавшая на Костю.

– Да вот, в шахматы играю, – Отозвался тот, – уже пятую партию подряд проигрываю…

– Так Федю позови, может у него выиграешь. – Отложила Дуся довязанный носок в сторону.

– Да ну его, он же подсказывает! – Отмахнулся Костя, – Я же пробовал…

Комар Федя сидел на ветка дружище– дерева и смотрел на шахматную доску в бинокль.

– Да кто же так ходит! – Орал он, и даже грозил Косте кулаком, – Сапожник!

Не выдержав Федя взлетел и сделал два круга вокруг дерева. Чтобы успокоиться. Не помогло. И Федя, проорав, отчего– то, – Мазила!!!, – полетел на край Земли. Проветриться. Ну, и со слонами, поддерживающими Землю пообщаться заодно.

Дуся затолкала вязанье под любимую кочку и сказала строго,

– Константин. Оставь ты свои шахматы, раз все равно не можешь выиграть.

– Уж больно противник сильный оказался, – Сокрушенно сказал Костя, убирая шахматы.

– А ничью? Ничью не пробовал предложить? – Поинтересовалась Дуся, раскрывая солнечный зонтик

– Как же мне это в голову не пришло? – Шлепнул себя по лбу Костя, – Может он и правда согласился бы, а Дуся?

– Ну, не знаю, – Задумчиво откликнулась Дуся, поглядывая на семенившее по небу облачко – будет дождь или нет? – Шанс, конечно есть, пусть и мизерный, но попробовать стоит.

Они сидели на краю земли, и кидали камешки в Млечный путь, отражавшийся в великой реке Океан и думали каждый о своем.

Дуся думала, что вот эти звездочки, лихо качающиеся на водной ряби, прекрасно смотрелись бы на свитере, который она непременно свяжет как– нибудь.

Костя думал, над формулировкой предложения о ничьей, которую он собирался предложить завтра же.

Комар Федя ни думал и о чем, он просто раскачивался на кончике хобота левого из трех слонов и восторженно попискивал от захватывающего дух зрелища – необъятной Вселенной по которой они будут плыть вечно.

–Послушай, Дуся, – сказал тираннозавр Костя прислушиваясь к доносящемуся издалека шуму, – может нам пора улетать отсюда, а? А то вдруг всему кирдык, а я уже крылья освоил!

–Чего ты освоил? – спросила лягушка Дуся, не отрываясь от вязания носков. – какие ещё Крылья, если есть Спартак?

–Не, я летать, собственно.. – засмущался Костя, – если я с дружище вулкана спрыгиваю разогнавшись, то почти до самого его основания долетаю, вот!

–Дуся! – умоляюще проревел Вулкан, – не позволяй ему с меня прыгать – он мне уже ребра по отшибал!

–Костя! – Строго провозгласила Дуся, откладывая вязанье в сторону, – если еще раз! И, вообще, что там за шум?

–Ах да, я собственно, – спохватился Костя, – Дуся. Ты ничего не слышишь? Нет? Какой– то шум – во– он там, за краем земли, кажется.

–Я! Я! – пропищал запыхавшийся комар Федя, – я знаю, но… но… но…

–Да ты отдышись, мы никуда не торопимся, – сказал Дуся, но и не тяни, а то прихлопну, и твои друзья слоны ничем тебе не помогут! Говори уже паршивец, не томи!

–Там, в дру.. дру… в другой вселенной праздник – фейерверки, хлопушки и вообще конфеты раздают. Даром!

–Ура! – сорвался с места Костя, – побежали – там конфеты!!!

–Стоять! – протрубила Дуся, раздувшись до размеров среднего быка, – на месте стоять! Ты как собираешься в другой мир попасть?

–Ну, у меня глаз– алмаз, – неуверенно сказал Костя, – если что я во что угодно попаду, если только не сильно большим камешком.

–Тьфу на тебя! – возмутилась Дуся, – ты что это, войной собрался на другой мир идти?

–Да мне бы конфету, – совсем смутился Костя, – пусть мне кинут, а? А я им тоже чего– нибудь.. да вот хотя бы и шишку с дружище дерева.

–Это мысль, – сказала Дуся, – давай напишем им записку, чтобы они тебе конфету кинули, а мы им комара Федю подарим.

–Эй! – возмутился Федя, – как это – подарим, я вам, что подарок, что ли?

–Да, – сказала Дуся с сожалением, – ты и правда не подарок, так, что оставайся уж тут. А давайте мы им рисунок пошлем или расскажем как у нас тут здорово жить, весело!

–Точно! – обрадовался Костя, – замечательно мы тут живем, я даже уже почти совсем летать научился, прежде чем вымру весь, вот только конфеты у нас не растут, как мы их не поливали, так, что вы пришлите нам их немного.

–А я доставлю письмо – сказал комар Федя, – я уже летал между звезд, да и между мирами случалось

–Нет, – строго сказала Дуся, – тебя там еще кто– нибудь пришлепнет не разобравшись что ты посланец, как мы без тебя будем. Мы лучше пойдем на край земли и кинем в реку– океан бутылку с письмом, а уж она непременно прибудет к адресату – так всегда случается если подождать достаточно.

Тираннозавр Костя и лягушка Дуся сидели на краю земли. А вокруг них суматошно летал Федя, – Ну, когда уже?– Не выдержал он наконец.

–Федя, ты посмотри, как красиво, – указала Дуся на иной мир, весь разукрашенный гирляндами и китайскими фонариками, – как красиво, правда Костя?

–Да, сказал Костя, – это правильно что я не стал туда попадать, я бы наверняка чего– нибудь разбил, люстру, например…

Дуся послюнявив по привычке карандаш подписала на листочке с рассказом – «Заповедник Сказок. Лично в руки Смотрителю или кому– нибудь еще», свернула его в трубочку и затолкав в пустую бутылку из– под пиратского рома, которую комар Федя утащил из дома престарелых пиратов «Веселый Роджер», запечатала ее и размахнувшись швырнула в реку– океан.

Большая черепаха приоткрыла один глаз и хмыкнула, глядя на бутылку плывущую прямо перед ней и поддавшись непонятному для нее самой порыву, сделал то, чего не делала никогда – потихонечку подула на бутылку, придавая её движению верное направление – дойти– то она, конечно в любом случае дойдет, – подумала смущенная черепаха, – но почему бы ей немного и не помочь…

Левый из слонов, стоящих на черепахе задрал хобот и оглушительно затрубил, – Ура! – Заорал Костя, – теперь и у нас праздник!

Тиранозавр Костя пересчитывал пальцы на руках, но у него все время не сходилось.

– Эх, какая досада, – сказал он пересчитав пальцы в тридцать пятый раз, – на этот раз семь…

–А в прошлый? – поинтересовалась лягушка Дуся, оторвавшись от вязания носков будущим внукам

–В прошлый тринадцать было, – почесал в затылке Костя. – Кажется… Или – восемнадцать.

–А ты все пальцы пересчитал? – Дуся даже отложила вязанье в сторону, – и мои тоже?

–Даже те, которые у комара Феди. – Вздохнул Костя, – хотя он и в перчатках, – и неосторожно приблизившегося Комара Федю сдуло за край земли.

–Все таки, есть вещи, которые нам никогда не понять, – Сказала Лягушка Дуся, – Взять, к примеру, пропажу носков после стирки или как ее там, армифметику эту вашу. Ты бы лучше делом занялся. Посмотри, может Феде твоя помощь нужна, а то он опять с левым Слоном в шахматы до голодного обморока заиграется.

Тиранозавр Костя смотрел на Луну сидевшую на облаке и ни о чем не думал.

– Псих, – фыркнула Луна, оскорбленная таким странным вниманием.

– Дура, – буркнул Костя вслух и покраснел, поняв, что непонятно, кто на эту самую “Дура” отреагирует.

“Если Дуся, – думал Костя, – быть беде. А вот если…”

И тут ему на голову хлынула вода из ведра.

– Ну вот! – обрадовался Костя, – Значит Дуся не услышала! И хлопнул со всего маха Дусе, спавшей на любимой кочке по плечу. – Ура, все в порядке!

Ну, не совсем по плечу… В общем, шлепнул на радостях по всей кочке и вогнал ее вместе с Дусейв болото по самый, ну не знаю по что, но Косте как раз по пояс оказалось: он же сам , не удержавшись, сверху на Дусю и кочку свалился, так, что– то что ему по пояс было – точно.

Когда все уже почти что успокоилось и Дуся, заявив, что они завтра поговорят, а сегодня она переночует у мамы, ушла, прихватив свою кочку, Костя снова взглянул на Луну, но и той уже не было на прежнем месте.

– Ушла, – сказал Костя и вздохнул. На том облаке, где раньше сидела Луна стояло красное пластмассовое ведерко из которого Луна поливала Костю и большое махровое полотенце с красными петухами. Петухи недобро косились на Костю, но тому было уже все равно. Он стянул полотенце и вытерев им голову, накрутил тюрбан. И принялся ждать утра. Утром ведь обязательно все снова будет хорошо, вернется Дуся и Костя ей расскажет о проказах Луны, а потом они вместе отправятся на край земли, бросать камешки в Великую Реку.

– Ку– ка– реку– у!! – Завопил один из петухов на полотенце так, что Костя аж подскочил от неожиданности,

– Ну, Ку– ка– реку, – лениво поддержал второй.

И они тут же принялись азартно спорить, кто пропел первым, а Костя обрадовался – вот сейчас, может даже уже совсем скоро взойдет старина Солнце и там, на горизонте, появится уже совсем простившая его Дуся.

Лягушка Дуся мрачно смотрела на памятник тиранозавру Косте. “Нет, – думала она, – он был не таким! Он был… Другим он был”

И подумав еще немного, сказала вслух,

– Он был хорошим, вот!, – ведь она была честной лягушкой и всегда говорила только правду. Ну, если этому ничто не мешало.

– Кто был хорошим? – Поинтересовался тиранозавр Костя, которому наскучило тренироваться быть птицей и он сидел обмахиваясь крылом в тенечке Дружище– Дерева.

– Кто– кто, никто – проворчала Дуся, – жарко.

– А пойдем на край земли, а? – Оживился Костя, – со слонами поговорим. Федю позовем.

Комар Федя облетел скалу на которую все утро смотрела Дуся и пожав плечами полетел вслед за Дусей и Костей на Край Земли: Он обещал левому из слонов анекдот рассказать, да все никак не мог его придумать, а тут Дуся ему идею подала: Он расскажет что Костя вымер весь, и превратился в попугая по имени УбьюСволочь, а Дуся, такая, памятник ему из скалы еще сделала, умора, ведь он никуда не делся на самом деле – летает себе вокруг дружище дерева и не помнит ничего – попугай ведь! А разговаривать его еще никто не научил, ведь Дуся не знает, что это Костя!

И так Федя увлекся своим новым анекдотом, что, проскочив Край Земли, улетел к дальней справа от Солнца Звезде. Принялся, было там рассказывать свой анекдот, да только слушать его никто не хотел.

С тем и вернулся. Надутый как мышь на крупу. Сел, запыхавшись слону на бивень и вздохнул горько, – была ведь какая– то мысль….

Так и просидел до утра, слушая как плещется в лунном серебре Великая Форель.

– Сегодня у нас будет день… День… А пусть, хороший будет день! Правда, Дуся?

Лягушка Дуся отложила вязание и с интересом посмотрела на Тиранозавра Костю.

– И чем же он, по твоему, будет хорошим? – Осведомилась она ледяным тоном, – Лично я ничего хорошего вокруг не наблюдаю. Кочка(она потопала по кочке на которой сидела посреди небольшого уютного болотца) старая. Болото не обновлялось уже черт знает сколько, погода – отвратительная! И?

– Хорошая погода, – сказал Костя нерешительно. – Вон и солнышко уже вышло… – Он показал на отчаянно зевающее Солнце, отвязывающее свою лодку. – Почти не опоздало.

Солнце фыркнуло по лошадиному и показало Косте кулак. Костя благоразумно сделал вид, что не заметил, а лягушка Дуся ухмыльнулась,

– Вот, видишь, даже для Солнца день и тот сегодня поганый. Небось всю ночь с приятелями куролесило где– то, теперь раскаивается.

Сложив лапки рупором Дуся заорала покрывшемуся от возмущения пятнами Солнцу,

– Ну, чё, раскаиваишси, али как?

– Чё привязались– то? – Пробурчало Солнце и оттолкнувшись от берега поплыло на лодке по небесному отражению Великой реки. – У меня, может, грипп. – И сделав пару гребков веслом, добавило мрачно, – Марсианский.

– Понятно дело, – Благодушно отозвалась Дуся, довязывая ряд, – Раз с Марсом гужевались так и грипп, кхм, марсианский. – И не удержавшись крикнула, – А ты его рассольчиком, рассольчиком гони! Помогает, знающие люди говорят. На Европе того рассола – море! Мастерица она, по этому делу.

Солнце гордо отвернулось, решив беседу на столь скользкую тему не поддерживать. Во избежание.

– Эх, – Вздохнул Костя, – Похоже и правда, день не удается никак.

– От чего это? – Удивилась Дуся, – Кажется, наоборот, налаживается. Сейчас сходим на Край Земли, со слонами побеседуем. Камешки, кто дальше покидаем.

– Там комар Федя, – Обрадовался Костя, – Он уже который день в шахматы с Левым Слоном играет. Пока ничья по партиям, а мы ему поможем и…

– И он тогда точно проиграет! – Перебила его Дуся, – Айда на помощь!

Она сложила недовязанный свитер в корзинку с клубками ниток и запасными спицами, и в этот самый момент, задремавшее Солнце, выпало из лодки и бултыхнулось в отражение Великой реки.

Старый Вулкан, живший по соседству с Дусиным болотцем, проснулся от переполоха и не разобравшись в происходящем бабахнул из всех орудий праздничный салют!

Облака, обрадовались и принялись водить хоровод. Но мрачное Солнце выбравшись на берег, попрыгало на одной ножке и вытряхнув из уха воду и попавшегося, по случаю, ерша, быстро навело порядок.

Отлупив палкой самое строптивое облако, Солнце свистнула Ветру. Облака помрачнели и поплелись плотным стадом под присмотром охальника– ветра.

– Вот! Об этом я и говорила, – Сказала Лягушка Дуся Тиранозавру Косте, – И показала Солнцу язык. – Отличный День!

В это время пошел дождь и Костя с Дусей спрятавшись под Дружищем– Деревом смотрели как поправляется Дусино болотце, а на совсем было уже высохшей кочке вылезли три зеленые травинки. Они делились впечатлениями, а комар Федя, сидевший на ветке, над ними прислушиваясь к восторженным “А – оно, ка– а– к! А помнишь…” удивлялся: чему они так радуются? День, как день. Такой же, как и все остальные.

– А потом они все умерли. – Лягушка Дуся замолчала.

– Кто умер, кто? – Не вытерпел комар Федя, прятавшийся до того в кустах за спиной тиранозавра Кости.

– Костя. Ну и, родственники его. – Дуся смахнула слезинку.

– О, как, – Подлетел по ближе Федя, – Что, вот так вот – все?

– До единого. – Подтвердил Костя, – Хоть бы один остался.

– Не то, чтобы мы их очень любили, – проворчала Дуся, – Но все равно, обидно – родственники, все же.

– Так ведь… – Комар Федя облетел на бреющем полете грустную морду Кости, – Так ведь он же – живой!

– И на том спасибо, – Вздохнула Дуся. – есть еще на свете справедливость. Хотя бы и такая, странная.

– Я же не специально ту комету… – Костя махнул лапой, и Федя, едва успев увернуться, улетел от греха подальше, к дружище Дереву.

– Да я знаю, – обронила Дуся, – Не выковыряй ты ее, Великая Черепаха извелась бы, да и весь наш Мир… Был бы он, вот вопрос? А так – вернулась комета, и все твои родственники погибли. Да и ты тоже.

– Но ты, Дуся, ты же осталась?

– А что я могу без тебя? – Еще одна слезинка покатилась из глаза Дуси

– Ну… А давай я научу тебя летать? У меня и крылья тренировочные остались.

– Ты сам– то, научился?

– Да, вон же я летаю! Видишь?

Дуся прищурившись посмотрела куда показал Костя и увидела мерно машущего крыльями Костю, летящего к горизонту.

– Класс! – восхитилась она, – Тащи крылья!

Комар Федя размазал набежавшую слезу по перепачканному сажей лицу,

– Видишь, – сказал он, – совсем сбрендили, – Летают…

– Кто летает?

Он еще раз протер глаза. С высоты холма, на котором он сидел, вся долина была видна как на ладони. Место, когда– то бывшее болотом, догорающее старое дерево, с которым он дружил сколько себя помнил, разрушенные почти до основания строения и огромные черные вороны, медленно слетающиеся к уже никуда не спешащим телам…

– А что потом? – спросил его человек с окладистой бородой и в розовой панамке на лысой голове, записывающий что– то в блокнот, – А что было потом?

– Потом? – Переспросил Федя, – Потом они все умерли. – И замолчал.

Из своего укрытия в густой листве дружище Дерева он видел, как отчаянно махая крыльями летит Лягушка Дуся, а рядом с ней Тиранозавр Костя, готовый подхватить ее в любую секунду – он то давно уже научился летать! Эх, если бы не та комета…

– Психи, – пробормотал комар Федя, – как есть психи.

И, смахнув слезу, полетел за ними следом.

Добавить комментарий Отменить ответ

Введите свой комментарий…

Заполните поля или щелкните по значку, чтобы оставить свой комментарий:

E-mail (Адрес никогда не будет опубликован)

Имя

Сайт

Для комментария используется ваша учётная запись WordPress.com. ( Выход / Изменить )

Для комментария используется ваша учётная запись Facebook. ( Выход / Изменить )

Отмена

Connecting to %s

This site uses Akismet to reduce spam. Learn how your comment data is processed.

Nektototam's Blog