Nektototam's Blog

— Шнуриков! — Гремела Бурдюкова, — Шнуриков! Выходи!!!

Голос ее сорвался в визг, но Шнуриков твердо стоял на своем и показываться с антресолей, где он искал что-то крайней важное, а на самом деле прятался от разошедшейся не на шутку супруги, вовсе не спешил.

— Что тебе там надо? Я тебе это и так дам, ты же сам сроду ничего отыскать не можешь!

— Ну… это, — отозвался он наконец и Бурдюкова выдохнула с облегчением, — у меня тут было…

— Ничего у тебя не было, ни крошечки, на все готовое пришел! — Прогромыхала раскатами недалекого уже грома Бурдюкова.

В соседнем доме захлопнулось окно и снова стало тихо. Соседи готовились к шторму. Конопатили окна, укрепляли ставни и фрамуги. Некоторые проверяли запасы питьевой воды, соли и спичек, потому что разошедшаяся Бурдюкова легко перекрывала знаменитую «Катрину». Как по широте охвата, так и мощи. Прецеденты уже были.

— У меня тут… ошейник был! — сказал Шнуриков, сползая по приставной лестнице, — Но я его, это, не нашел. Как сквозь землю провалился.

— Шнуриков, — прищурила глаза Бурдюкова, — а зачем тебе ошейник?

— Так… для собаки, — сказал Шнуриков, — живая душа… Поговорить, если что…

— Ты лучше цепь поищи! — рявкнула Бурдюкова, — я тебя с твоим псом на цепи держать буду. На улице! В будке!

— Нет у меня цепи, — вздохнул Шнуриков отряхивая с коленок налипшую пыль, — Оковы, разве что. Да и пес, это, — не мой.

— Так ты, что — домой неизвестно кого привести хотел?

— Ну, почему, — возразил Шнуриков, — я с ним… Ну, познакомился. Нормальный он. Просто — не мой.

— А чей же?

— Не знаю, Эля – он, ну, не сказал…

— Вон… — просипела Бурдюкова, хватаясь за грудь в том самом месте, где, по ее предположениям, находилось сердце, одной рукой и судорожно набирая номер на телефонной трубке, другой.

— Вот видишь? — Вздохнул Шнуриков, почесав, начинавшую багроветь, шишку на лбу. Проклятый косяк, о котором он вечно забывал в минуты волнений. Пес засопел в ответ, и, положив голову на костлявые Шнуриковы коленки, вздохнул. — Мы просто не вовремя пришли, мне кажется. Да, точно — не вовремя. Я ее давно знаю. Она наверняка разрешила бы тебе остаться.

Они сидели на скамейке над обрывом, что на берегу моря. Вокруг не было ни души. Море и то было грустным, как старый пес, валяющийся в самую жару в жидком теньке полуразвалившегося забора. Облака, обложившие небо, особым весельем тоже не отличались. Они пузырились овсяной кашей, забытой на огне нерадивой хозяйкой. Где-то у самого горизонта, над морем едва различимо искрил ветхой изоляцией небосвод. Звук до Шнурикова не долетал. Далеко. Ветер встрепал чуб Шнурикова. «Давно у парикмахера не был, — подумал Шнуриков, — и…»

— Вот же черт! — выругался он вслух, — как же так — в то самое время, когда он мне так нужен, его-то я и забыл!

Пес, задрав бровь, посмотрел на Шнурикова: чего это он вдруг?

— Зонт, — пояснил Шнуриков расстроенно, — дождь пойдет, а мы с тобой без укрытия. Зонта и того нет…

Он еще раз осмотрел берег, но наверху, там, где они сидели, никакого укрытия и правда не было. Внизу, у самого моря на пляже было много больших зонтов, но спускаться вниз ему ужасно не хотелось, а летать… Но у него же теперь пес. И без него-то Шнуриков летал фигово, а уж с псом на руках крушение и вовсе было неизбежным. Но деваться, похоже, некуда.
— Пойдем, — вздохнул он, поднимаясь, — тут рядом тропинка есть, я ее знаю. — Пес нерешительно посмотрел на него, — идем-идем, не заблудимся.

Гром гремел уже совсем близко. Темное небо слилось с морем. Лишь позади сквозь тьму небо было подсвечено огням невидимого отсюда города.

Шнуриков сидел на забытом кем-то пластмассовом кресле с одной отломанной ручкой и прижимал к себе пса. Пес сопел, но не вырывался. Над ними трепыхался огромный зонт. «Я его тебе оставлю, — сказал человек, собиравший зонты, озабоченно поглядывая в сторону приближающейся бури, — хотя и не положено. Улетит, ведь».

Порывы ветра становились все сильней и Шнуриков подумал, что и правда, унесет их ветром, ох унесет…

— Но ты не бойся, — сказал он псу, — я же умею летать, помнишь? Справимся. — Голос его дрогнул.

Пес осторожно посмотрел на Шнурикова. Он явно сомневался в его способностях.

— Десятки раз, — уверенно сказал Шнуриков, — я летал десятки раз. Не веришь? Вот же балда! А с таким-то зонтом вообще никаких проблем!

Резкий порыв ветра, примерившись, выдрал зонт из крепления и понес его, торжествующе грохоча уже совсем близкими раскатами грома. Вцепившийся в зонт одной рукой Шнуриков летел следом, чудом не отпуская пса, обнимая его свободной рукой.

— А-а! — орал Шнуриков, перекрикивая ветер, — Летим! Я лечу! Мы летим!

Сильным порывом ветра их выволокло на гребень обрыва и лишь там стряхнуло с зонта.

— Ой! — крикнул Шнуриков шлепнувшись на траву перед лавочкой.

— Уй! — Взвизгнул пес, рухнувший на Шнурикова.

— Уфф! — Крикнул им на прощанье зонт, улетая во тьму, накрывшую все вокруг.

— Так вот ты где! — Крикнула, перебивая ветер Бурдюкова, — а я уже обыскалась. Пришлось Янычара просить.

Янычар гордо гавкнул.

— Я ошейник принесла, — сказала Бурдюкова, — твой так и не отыскался, я новый купила. Надеюсь, подойдет. И зонт. Ты как это вышел в такую погоду и без зонта, воспаление легких заработать хочешь?

— Я забыл, — сказал Шнуриков, садясь на скамейку рядом с Бурдюковой, — только с зонтом будь поосторожней, ладно? А то и тебя может унести, а ты летать не умеешь.

— Да ладно, — махнула рукой Бурдюкова, — меня не унесет. Слабо ему будет! А, где, кстати, пес о котором ты говорил?

— Только что тут был, — удивился Шнуриков, оглядываясь по сторонам, — его надо поискать.

— А как его зовут? — Спросила Бурдюкова, — Ну, как мы его звать-то будем?

— Я… Я не знаю, я забыл его спросить…

Они искали пса, пока не вымокли насквозь под опрокинувшимся на них с неба ушатом полным теплой дождевой воды. Даже Янычар в такую погоду не смог взять след беглеца. Сильный ветер дважды пытался унести в своих объятиях Бурдюкову с зонтиком, но Шнуриков решительно ее отстоял.

Домой вернулись поздно, отдав по дороге новенький ошейник Янычару. Подниматься к ним, Янычар отказался: ему и на улице было хорошо. Бурдюкова вздохнула с нескрываемым облегчением:

— Если пес отыщется, ты его первым делом об имени спроси, балбес. Ну, а новый ошейник мы ему тут же купим.

Шнуриков вытерся большим махровым полотенцем с эмблемой отеля «Заморская сказка» и сказал, незаметно выволакивая из кастрюли с борщом мозговую косточку:

— Пойду, с Янычаром поговорю. А пес… он, обязательно вернется.

Бурдюкова лишь отмахнулась. Она уже рассказывала Подруге историю их, полных опасностей приключений, особенно напирая на имя Шнуриков. «Он у меня такой!» — Услышал он и вышел, пригнув голову и громко захлопнув за собой дверь.
Хотя, что это я говорю? Нет, конечно, он ее лишь аккуратно притворил, нахлобучивая шляпу. И проверив,  на месте ли лежавшая в кармане пиджака завернутая в газетку кость,  запрыгал вниз, перескакивая через ступеньки.