— А мы его возьмем, да и зашвырнем! Что есть сил! – Тиранозавр Костя продемонстрировал Лягушке Дусе бицепс. Бицепс был, ну очень большой, но на Дусю впечатления не произвел.
— Ты, что ли, идиёт? – Вздохнула Дуся, — Ты помнишь, как уходил, а? Три дня тебя не было, а потом заявился обратно, как ни в чем не бывало.
— Не, ну я шел-шел… — Загрустил Костя, — а потом – бац! И ты! Я так обрадовался, как…
— Точно, идиёт. – Вздохнула Дуся снова.
Дуся была большая мастерица выразительно вздыхать. Костя ее даже побаивался в такие моменты. На всякий случай. Иди, знай, чего она там вздыхает. Повздыхает, повздыхает и… Бац! Что это за «бац!» Косте ни разу так и не удалось додумать. Отвлекался на более важные дела. Благо, вокруг их всегда было предостаточно. Вот и сейчас вокруг него летал комар Федя, гудя, как взаправдашний бомбардировщик. Ну, насколько получалось, конечно. Если честно, то получалось не очень. Из большого рупора, свернутого из листа лопуха, доносился, скорее художественный свист, чем рёв моторов, на который рассчитывал Федя.
— И куда это ты так вырядился? – подозрительно спросила Дуся, разглядывая Федю.
— Я… щас… — пропыхтел тот, и плюхнулся на нос Кости, — Уф! Мы тут к параду готовимся. – Доложил Федя, утирая лоб белоснежным платком. — Вот мы что делаем.
— Какому еще параду? – Нахмурилась Дуся, — у нас тут такое не водится.
— Я в космос лечу, — Сообщил комар Федя. – Вот, — он продемонстрировал свои лётчицкие очки и кожаный шлем с козырьком.
— И как ты туда попадешь, а? – Дуся с сомнением осмотрела крылья Федора. – Окосеешь!
Костя, пытавшийся сдвинуть глаза так, чтобы разглядеть сидевшего на его носу Федора, не удержался на ногах и упал. Кочка, на которой сидела лягушка, качнулась, а из любимого Дусиного болотца выплеснулось немного воды и тины. Дуся отложила в сторону секатор, которым подрезала стебли камыша, в изобилии росшего на ее болотце и снова вздохнула. Уж такой выдался сегодня день.
— Жив? – Сухо осведомилась она.
— Ага! — отозвался Константин, вскакивая на ноги. – Как огурчик!
— Да не ты, — фыркнула Дуся, — поде… напарник твой. По космосу. С тобой-то, что может случиться?
— Федя, что ли?
— А что, у тебя целый отряд космонавтов имеется?
— Я здесь! – Заверещал, заухал, завизжал голос Федора из динамиков на площади. Голос его играл в догонялки сам с собой. Но не удержавшись, сталкивался, падал, взлетал и пропадал в полном беспорядке. – Ух ты… Ы… ы… ы…
Все помолчали, и голос, наигравшись, утих окончательно, взрыкнув на прощанье. Дуся отобрала у Феди микрофон, прежде, чем тот успел ляпнуть еще чего-нибудь.
— Федя! – Крикнула она, и теперь уже ее голос ринулся по площади, сметая все на своем пути. Завоевывая города и деревни и окружающие их леса и поля. – Ты откуда это взял? – Бушевала Дуся, а ее голос с диким скрежетом уносился, аж до самого края земли. Так, что даже один из слонов, державших землю, левый, кажется, прислушался: «что за странные звуки?»
— Да там… лежало, — сказал Федя и махнул, указывая на это самое «там». Захватив широким жестом не только весь их мир, но еще и с десяток чужих в придачу. Дуся, сдерживая голос, сказала:
— Федор. Я не буду спрашивать у кого ты это взял, но верни немедленно! У нас космос – вот он. Рукой подать. Без всяких этих: «гав!-гав!-гав!», — передразнила она умолкшие от удивления динамики.
— А парад? – Спросил Костя упавшим голосом.
— Ты этикетку от шлема не отрывай: не примут обратно. Парад нам не нужен, нам нужен праздник. Пикник тоже сгодится.
— Я хотел пролететь над площадью, помахать крыльями, — вздохнул Федя, разглядывая этикетку на шлеме. – Вот, даже звездочки нарисовал. — Он продемонстрировал нарисованные на крылышках цветным карандашом звездочки. – И в космос я так и не попал. Сказали: «будешь рядом – возьмем».
— Все мы туда попадем, — возразила Дуся, и обрезала последний торчащий стебелек. – Куда торопиться?
— Они уже улетели, — всхлипнул Федор, — где-то там у них станция.
— А мы тебя сами туда запустим! – Ободрил его Костя, и попытался похлопать по плечу, но к счастью, промахнулся.
Когда Федю, прятавшегося в густой листве Дружища Дерева, отыскали и Костя перед ним извинился, трижды, Дуся спросила:
— А как мы его – запустим?
— Да-да-да, — ехидно повторили вновь ожившие динамики, и Дуся засунула микрофон под кочку. Динамики булькнули и замолчали.
— А мы его возьмем, да и зашвырнем! Что есть сил! – Тиранозавр Костя продемонстрировал Лягушке Дусе бицепс. Бицепс был большой, но на Дусю впечатления не произвел. Она лишь фыркнула и вздохнула:
— Ты, что ли, идиёт? Ты помнишь, как уходил, а? Три дня тебя не было, а потом заявился обратно, как ни в чем не бывало.
— Не, ну я шел-шел… — Загрустил Костя, — а потом – бац! И ты! Я так обрадовался, как…
— Точно, идиёт. – Вздохнула Дуся снова. — У нас мир маленький. Ты его швырнешь, а он весь мир облетит и с обратной стороны прилетит.
— А давай мы его в обратную сторону зашвырнем. – Предложил Костя.
— Давай уже, зашвыривай! А то они улетят, а я так на их станции и не побываю.
— А станция где? — Спросила Дуся.
— Так вон она, — ткнул в небо пальцем Федя, — над самым краем земли. Между Солнцем и Луной, как раз.
— Тю! — Обрадовался. Костя, — так пойдёмте на край земли и оттуда я тебя и запущу. Прямо на станцию!
— Точно, — подхватила Дуся, — Там же край, и он уже не сможет облететь вокруг! Все, пошли. Заодно эту гадость вернем владельцам. Пусть себе парад устраивают, если им так хочется. А то ишь что удумали – на других свои проблемы сваливать!
И они отправились все вместе. Впереди шел Костя, нагруженный оборудованием для парада, за ним шла Дуся, с корзинкой полной пирожков с ревенем. А над ними выписывал петли комар Федор в летчицких очках, которые решил не возвращать. Как и шлем. Как он будет за это расплачиваться, Федор не думал – зачем портить себе праздник.
Nektototam's Blog 