Nektototam's Blog

Ирочка освоилась у нас быстро, как  я и говорил. Когда же она достаточно примелькалась,  обнаружилась любопытная вещь:
Кошачье понимания прекрасного никак не совпадает с нашим, человеческим, что собственно и так понятно, но такое подтверждение…   Хотя Ирочка и была несомненно  ведьмой,  а может и благодаря этому,  имела колоссальный успех как  у человекообразных, так и не очень, жителей нашего околотка.

Ирочка была страшна как смертный грех( один только сломанный в трех местах и сросшийся под замысловатыми углами хвост чего стоил!),  но у котов  губернского города Т., имела бешеный успех, не виданный мною в дальнейшем ни у какой другой кошки.

Коты всех мастей и размеров клубились вокруг нашего дома, доводя меня иногда до желания спалить уже к чертовой бабушке этот вертеп  вместе с чертовой Клеопатрой, но свежий зимний воздух возвращал, пусть и не на долго, сознание в мою голову,  и я  с дикими и печальными воплями бабуина, доведенного до полного безумия блохами и зеваками, кидался в котов сидящих на заборе и висящих над головой на карнизе, чем под руку попало( чаще всего поленьями, выдернутыми из поленницы одним движением — чего я никак добиться не мог, когда мне это нужно было).

Коты с одобрением смотрели на мои ужимки и прыжки( все какое-никакое развлечение),  лениво пропуская летящие в них поленья и награждая бурными аплодисментами звон стекол в соседнем доме…

Спасало единственно беременность. Ирочкина, разумеется. Забеременев, она выходила на улицу и скромно потупившись объявляла, — «Мальчики, на этом все.  Всем спасибо!» И возвращалась в дом с гордо поднятой головой.

Коты, кроме уж совсем тупых и не понимающих не только намеков но и прямое «нет!»,  неизбежно и массово встречающихся среди мужской популяции любого вида, немедленно испарялись и начинался спокойный период нашей жизни.
Пид в битвах за благосклонность принцессы участие не принимал. Да и как принимать, когда Дама  относится  к тебе, как к кухонной мебели?  А и правда, кому нужно потомство от кота который даже с табуретки без посторонней помощи спрыгнуть не может.

Беременность Ирочки завершалась всегда по одному и тому  же сценарию. Когда подходило время рожать, я сооружал ей коробку со всем необходимым для счастливого детства ее выводка и начинал с тоской ждать, когда же все это произойдет.
Тоска — непременный участник процесса. Ирочка рожала строго  по расписанию между четырьмя  и пятью  часами утра.

Она молча взгромождалась на диван,  усаживалась у нас в ногах( чего в другое время она никогда себе не позволяла) и ждала.  Периодически мягким, но сиплым, мявом напоминая, что времени у нее, собственно, уже в обрез…

Я вставал брал сигарету, нашаривал зажигалку, а Ирочка отправлялась к корзине, задрав хвост, видимо, чтобы я спросонья не сбился с пути.

Ирочка забиралась в коробку и принималась  выразительно смотреть на меня, как будто бы это именно я был виноват в ее положении.

Я чертыхался раскачиваясь на скрипучей табуретке, прикидывая, чтобы такого соврать на работе в оправдание своего опоздания в этот раз, но так ничего и не придумав отправлялся досыпать, досмолив сигаретку.
— Эй!,  — выскакивала Ирочка из своей коробки и устремляясь к нашему дивану,  — я не для того тебя будила, а ну-ка,  марш на место! А не то я примусь рожать прямо на диване, если ты так хочешь…

И я взяв всю пачку и уже проснувшись окончательно брел под бдительным взором Ирочки обратно на кухню, чертыхаясь на все на свете, и мужественно ждал появления  первого котенка.

А вы думали, что присутствие папаш при родах придумали у буржуев в девяностые? Как бы не так! Я был первопроходцем этого движения. По крайней мере, именно так я это и ощущал в начале восьмидесятых, сидя на кухне приплюснутый Ирочкиным  взглядом и собственным раскаянием за содеянное.

— Что, опять кошка рожала? — спрашивала  меня с печальным вздохом начальница Наташка и добавляла, думая о чем-то своем, — мог бы уже и не приходить сегодня…