Полковнику Никтонепишет снился светлый день. День хоть и был светлым, но виделся Полковнику очень смутным, подернутым туманной дымкой и потому полковник, дабы разглядеть его получше, решил  протереть глаза о полу гимнастерки, предварительно на них хорошенько поплевав. Да гимнастерка оказалась в стирке, а глаза — просто так заплеванными.  Огорчился полковник, но виду решил не подавать( настоящие  полковники никогда не подают виду ни при каких условиях, тем более, если вид  — штатский, и просит подаяние просто так без всякой ясной цели) и даже не стал просыпаться, хотя ворона Гусля и звала его к беду.
— Не время сейчас об обеде думать, — откликнулся он на Гуслины крики, — не время! У нас стратегия с тактикой хромают, так, что нужно срочно расследовать куда они хромают и зачем. Вот первоочередная задача на сегодня!
А глаза свои, заплеваные, потихоньку в карман запихал.
Их Гусля потом в стирке обнаружила, да обратно полковнику отдала, проворчав что-то малоразборчивое, да полковник на ее бурчание и внимания не обратил.
А сам долго еще на нее  ворчал, что, мол, надо тщательней перед стиркой карманы проверять, а то на прошлой неделе секратные карты маршала Мюрата выстирала, а еще раньше — приказ полковника  о вступлении в должность и теперь он так и не узнает какую, а сегодня чуть глаза его в машинку не угодили.
А Гусля его не слушала, она помешивала кипящие в эмалированом бачке подштанники полковника и мечтала о светлом дне, который когда-нибудь обязательно наступит. Что это будет за день и когда он наступит ей было все равно, главное сейчас было продумать, что ей тогда надеть, да какую прическу накрутить…