Nektototam's Blog

     Пришел дед Котлеткин из магазина — руки до пола авоськами оттянуты, а на кухне у него полковник сидит. Мрачнее тучи.

     Котлеткин молча картошки начистил и  сковороду с горбатым от старости дном на конфорку шмякнул. На самую сильную.  Водку из холодильника, непочатую на стол. Луковицу молча порубил на куски, на блюдце соль-перец. Масло подсолнечное. Уксус плеснул туда же.  На разделочной доске мяса холодного кусман крупно напластован. Хлеба черного горбушка рядом.

    Выпили.

    Полковнику Никтонепишет набежала слеза на глаза. Особенно на левый.
Смахнул полковник слезу, та в пустую стопку скользнула.  До краев наполнила. Полковник на стопку горбушку черного положил.

    Посидели немного, послушали, как старые ходики на стене тикают.

    Полковник ушел так слова и не молвив.

    Котлеткин стопку со слезинкой на комод поставил. Возле фотографии прислоненной к дремлющему радиоприемнику.  А сам к окну сел —  на улицу смотреть.

     Кот Хлабысь к нему на колени взгромоздился — гладиться.

     Ходики вздохнули едва слышно,  —  » А гирьки-то подтянуть и забы-ыл…»

    Их не волновало, что гирьки, как и цепочка были нарисованы на стене.

    Они даже не догадывались, что и сами-то  были, когда-то давным-давно, нарисованы на обоях внучкой, заболевшей ангиной и оставшейся  одной, буквально на одну минутку,  пока дед бегал по соседям в поисках мёда.