Полковнику Никтонепишет  шел тридцатый год. Долго шел, лет двадцать, пожалуй, а то и больше,  да все никак дойти не мог.  Все ему что-то мешало: то дождь с среду, то зонтик, припасенный в подарок  золотой рыбке забыл, то сама рыбка померла от простуды, так и не дождавшись обещанного каких-то пару дней до трех лет.  Но долго ли дело делается,  долго ли  сказка сказывается или там самогонка настаивается до кондиции, а?  Вот и он дошел. Дошел так, что лица на нем не было. Ну просто никакого. Полковник увидел его и ужаснулся, уж на что военный человек.
— Что с тобой? — Спросил он у тридцатого года, протирая на третий раз глаза. Сначала правый глаз, потом, вставив его обратно, чтобы лучше видеть — левый.
— Да вот, пришел. — потупился Год.
— Чего так?  — Удивился Полковник, — не поздновато ли?
— В самый раз! —  встряла в разговор ворона Гусля,  делавшая по своему обыкновению вид, что дремлет в  гнезде, свитом в незапамятные времена у полковника на голове. — Нам мусор давно пора вынести и забор поправить — вот-вот завалится окончательно!
— Да он же без лица весь, как он такой на улицу выйдет?  — подивился полковник внезапной черствости Гусли.
— Так сам пойди, раз так — буркнула Гусля, — а то вишь какие мы…
Полковник предложил гостю чай, но тот только помотал головой по лошадиному, отказываясь, — Забор, это же здорово — поправить забор, пошли! — воскликнул он и метнулся к ящику с инструментами заваленному старыми газетами, полнехонькими новостями, устаревшими еще до рождения полковника. Подняв с пола одну газету, полковник принялся читать криминальный  репортаж с борта судна Ноя, но Год оторвал его на самом интересном месте( Полковник как раз дошел вынесения приговора  полевого суда, устроенного Ноем с целью выяснить кто спер его утреннюю газету и с какой целью. Угрожал вышвырнуть мерзавца за борт, но вот выкинул ли — полковник так и не узнал) и воскликнул, — Ну, идем же скорее!

Забор полковник чинил один: Год прибив пару и так хорошо приколоченных досок уметелил куда-то, крикнув полковнику- Я сейчас, у меня тут срочное дело одно есть….
И исчез.

Полковник потирая поясницу сидел на кухне, мрачно глядя, как Гусля вытаскивает  пироги из плиты.
— Ну, что? — Спросила она утирая лоб, — Где твой гость-то? А  я тут пирогов настряпала. С рыбой. Представляешь, одна из них с зонтиком была!
— Перепутал он, — буркнул Полковник и вытащив глаза бросил их в пепельницу. Это чей-то другой Год был. Я в свой-то хорошо помню, я тогда оборону держал, этого, — пощелкал он пальцами припоминая, —   некогда мне было по сто дел сразу, я не то что этот брандыхлыст,  не разбрасывался!
— Помню я ту оборону, —  вздохнула Гусля, — фамилию забыла, а ее саму помню.  И как ты ее держал, тоже помню.
— Тю! — присвистнул Полковник,  — так-то же санитарка в обозе была, я ей как командир обязан был помогать.
— А она тебе, — махнула рукой Гусля, — я же помню, как ты ко мне в обоз бегал, команди-ир..
— Да, — хихикнул Полковник, — а помнишь…
— Погоди,  — перебила его Гусля, — у меня еще один пирог в духовке…
— Да и черт с ним, пойдем лучше по вспоминаем в более удобной обстановке, — приосанился Полковник и подкрутил ус. Как правый, так и левый.

В дверь постучался запыхавшийся Год.  Ему открыл полковник, продравшись сквозь клубы дыма.
— У вас тут что — пожар?  — Удивился Год, а я-то думаю, чего там пожарники шланги раскатывают, возле дома…
— Пирог у меня сгорел! — крикнула Гусля промелькнувшая в дыму, в задом наперед натянутой юбке
— И-извините, — стушевался Год,  — я похоже не вовремя…
Полковник ничего не ответил, закрыл дверь  и, распахнув окно, крикнул пожарникам, курившим возле бочки с водой в ожидании приказа — У меня тут пирог!
И повернулся к Гусле,  крикнувшей из кухни,  кто приходил-то?
— Да дом спутали,  — махнул рукой Полковник, — или рассказать об Истине хотели, я  как-то не очень понял.