Шел как-то раз Зумблюм П по улице, насвистывая польку бабочку и ни о чем не думал. Шел себе, шел, да и пришел. Огляделся — ничего не понял.
— Это, где я? — Громко спросил Зумблюм П ни к кому не обращаясь.
— Тут, — Ответил ему спешащий прохожий, — где же еще.- И фыркнул, обернувшись на ходу, — Ты бы еще спросил — когда ты.
— Ура, я тут! — Сказал Зумблюм П и, так, как ему все равно было когда он, не теряя времени даром, принялся завтракать в кафе «У Толстого Попугая». С черным, как ночь кофием и липким, даже на вид, круассоном, зевавшими от скуки до его прихода.
Кофий был уныл отчего-то, и Зумблюм заглядывал незадавшуюся беседу свежим кактусом на окошке в доме напротив.
Кактус поначалу щетинился колючками под Зумблюмовым взглядом, да со временем по обвыкся и даже песни принялся петь. Но Зумблюм П его уже не слушал — ему уходить надо было.
Шел Зумблюм П по улице, с давешним круассоном, шарфом на шее и в блестящих на солнце тридцати пяти парах штиблет. Шел, шел и снова пришел. Да все в тот же кафе. А может и в другой, спросить то некого. Даже круассон и тот по дороге исчез.
— Домой все ушли, поздно уже, — Сухо сказал бурый от усталости кофей Зумблюму П, — да и мне уже пора на мармит, да баиньки. — И обмахнув полотенцем столик, стоящий на улице под огромным зонтом, пробурчал — если хочешь, можешь тут посидеть.
А Зумблюм П не расстроился. Он немного бельканто бродячего кактуса послушал, монетку в шляпу с которой обходила слушателей кактусова детка, бросил, да и домой отправился. Вприпрыжку.
Добавить комментарий