Крокодил Крооша летел над Великой Рекой и думал о кактусах. Как они там, поливает ли их кто, пока он тут вот так вот прохлаждается?
Пролетавшая рядом с ним птичка-Гриф Совершенно Секретно, привычно сделала вид, что ничего не заметила, но тут же, чисто автоматически!, донесла куда надо о вольтерьянских замашках Крооши.
Куда надо было скучно и он с радостью дал делу ход. Дело же как всегда оказалось сложным и запутанным вокруг себя, основу его составляли показания самого Крооши добровольно отобранные у него безымянным следователем по курсу.
Кстати, Курс тот потом критики без которых никак, конечно же, признали кривым, исправлению не подлежащим так, что его списали в утиль не успев пройти по нему и шагу, но следователю об этом предусмотрительно не сообщили: мелкая сошка, кто о нем помнит, так винтик, чего на него чернила переводить.
И он зашагал. Дошагался до кровавых мозолей на ушах и дырочки со свистом в боку. Бок приятно насвистывал бодрящие песенки транс не давая тем самым следователю заснуть или, говоря другими словами, почивать на лаврах, которых и так вечно не хватало, вот он и трудился не покладая ничего.
Услышав трубный звук свыше, следователь уставшие, красные от напряжения и бессонницы глаза от дела оторвал, протер их несвежим носовым платком и спрятав их в карман, увидел в небе Кроошу.
Крооша к тому времени зарос как дикообраз в лесу: летит такой из себя, седые космы по ветру развеваются, а жемчужные запонки на белоснежных манжетах на солнце блестят как сумасшедшие.
Встал следователь во весь свой рост неимоверный, но ощутив ничтожество внезапно, вдруг закричал по лебединому протяжно, приставив ко рту свернутые в рулон руки, — Прости, Крооша! — кричит он, — прости — но дело закрыть я никак… Не положено! Иначе курс собьётся в стаю и улетит на юг, а ему нельзя: у него аллергия, ему жизнь противопоказана! Только нашими делами и жив он, Крооша….
И заплакал весь. Стоит, слезы ручьями по небритым щекам струятся, из ушей потоками низвергаются, а из головы тоненькой струйкой свои мысли в зенит бьют. Да еще и на жалось.
А Крооша ничего этого не замечает, он же только о кактусах и думает последнее время: туда и летит — в мексиканскую тундру, там же засуха который год — все залило, пожары и медведи в лесу шалят, хоть снега и впадает выше коньков мексиканских изб. А кактусы страдают. От тоски. Крооша-то у них в послений раз когда был, а? То-то же…
Добавить комментарий