Ну, конечно — люди, как люди, просто, уж больно, как-то всё по правилам. На знаке “30” дружно едут со скоростью сорок и никто не возмущается, никто не пытается давануть сотню — все равно, мол, дорога совершенно пустая и места хоть отбавляй… Не пытаются и всё тут. Просто в голову не приходит такая мысль.
Конечно, камер по-натыкано будь здоров. Но, что-то мне подсказывает, что те камеры не для местных немцев наставлены. За всю неделю в Кёльне всего один раз видел, как мужик на красный свет попёр, правда по пешеходному переходу.
Все замерло и народ на мужика так пялился, что я сразу заподозрил в нем соотечественника. То ли бывшего, то ли настоящего.
Соотечественник не спеша ничуть пересек все пять полос и двинулся дальше сквозь зевак никого не замечая. Движение, дружно выдохнув, возобновилось. И, что примечательно — строго по сигналам светофора. Прошу заметить, никто не бибикал, никто не возмущался и не выкрикивал скабрезности в сторону нарушителя! Видно было, что подобные развлечение жуткая редкость и что свидетели, состарившись будут рассказывать об этом происшествии своим внукам.
***
…Давно это было, так давно, что лишь немногие из ныне живущих помнят тот год, когда северный дракон, дремавший в кратере старого вулкане очнулся и совсем было проглотил солнце, но поперхнулся вулканическим пеплом и не успев промочить глотку кружкой-другой доброго пива издох в страшных мучениях, а чудом спасшееся от дракона солнце обезумев от радости сдуру взяло да высушило болота вокруг одного города, где полярные медведи стреляют у прохожих папироски и подрабатывают дворниками в свободное от молитв время, обеспечив дымом на пять лет вперед всех желающих и не очень (и заметьте — совершенно бесплатно! И без дурацких надписей от главврача, что мол, дым — убивает. Можно подумать, что этого кто-то не знает ), когда Черный Ленин попытался дешевым колдовством навести порчу на умы верхней половины мира. Никто, к счастью, на это не обратил никакого внимания(кроме его друзей — жрецов вуду: ведь Черный Ленин страдал неизлечимой болезнью, особенно перед обедом. Как называется болезнь мало кто помнит, но о ней в давешние времена писал что-то Белый Ленин, не к ночи они будут помянуты ) и он умер, пусть и понарошку, от тоски, а люди, по настоящему, вздохнули от облегчения. Именно в тот год, в городе на Рейне появился Белый Человек.
Много раз горожане встречали его то тут, то там стоящим на самых оживленных перекрестках города, но никто не обращал на него никакого внимания: мало ли кто носит штиблеты с белой подошвой и Стетсон на десять литров, (это если в пиве измерять: нужно же и место для воблы учитывать) и белую тройку с серебряной цепочкой от часов и галтухом-бабочкой, тоже белым как снег.
И то ли ему в тот день не долили в одном из кабаков, то ли он, вообще, из Бельгии приехал, но в тот день Белый Человек изменил своем цвету.
Заслуженный Светофор служивший на большом перекрестке еще при Римских Легионерах, привычно привлекая внимание окружающих помахал всеми руками и включил красный свет… И тут Белый Человек совершил немыслимое, он взял, да и пошел не глядя ни на кого.
Весь мир вокруг замер. Полицейская камера болтавшая с воробьями о погоде застыла ошеломленная происходящим и даже забыла записать этот случай( поэтому-то о нем и передают теперь только устные рассказы. Камеру, кстати, понизили — перевели в подвал, наблюдать за тем как прорастает картошка). Светофор замигал всеми огоньками разом, пытаясь понять, что же он сделал такого не так, но не совладав с нервами заплакал и плакал до тех пор, пока его не заменили на бездушного регулировщика. Даже воздух и тот замер, не зная в какую сторону ему двигаться дальше и вообще, вздох это был или уже таки выдох. На посеревших от испуга облаках вспыхнула надпись исполненная синими чернилами «Радуга №5». Надпись была кривовата, буквы прыгали и гласили «Пфлуфл» и еще что-то, уже совсем неразборчивое, написанное почерком ученика пятого класса «В» Елпидифора Кудряшкина, двоешника на досуге и поэта в душе. Елпидифор грешил словами днем и мечтами ночью. Он изобрел слово «Пфлуфл» для обозначения своих чувств к однокласснице дуре-люське, но клялся, что никогда его не писал и от авторства отказывался наотрез! Надпись переливалась всеми цветами вышеупомянутой радуги. Расшифровать её, впрочем, так и не успели потому, что дежурившая по классу Люська стерла её на большой переменке пока все глазели на Белого Человека. Утки в пруду местного Цоо прекратили плавать просто так, побратались от обалдения с лягушками и принялись осуждать планы на путешествие с ними в заморские края самолетами «Берлинские авиалинии». Лягушки же хоть и побратались с утками, но, как-то не до конца, и с перепугу понесли всяческую чушь, которую дворники потом разгребали еще две недели с перерывами на забастовку и кефир с булочкой.
А все это время Белый Человек брел по пешеходному переходу в сторону заката городской парка. Парк, разумеется, весь трепетал от ужаса, ибо в нем не было места неразумным решениям, и закатываться он никуда не желал, а лишь нервно переплетал парковые дорожки, вводя в смущение вставшие дыбом вековые деревья, и похрустывая галькой.
А Человек все шел и шел пока ходьба его не кончилась. Парк вздохнул с облегчением, и затряс ветвями деревьев: «Мы пережили Белого Человека, ура!» Шумел он. Утки в Цоо расплевались с лягушками и в знак протеста ушли на глубину, твердо пообещав не возвращаться до нового прихода Белого Человека или еще кого другого, впрочем, они тут же вынырнули обратно, как только нетрезвый от весны в душе посетитель Цоо бросил в воду мякиш французской булки, решив что она ему больше уже ни к чему, потому, что гадюка-Люська на весну согласна не была, а желала осени и заготовок впрок.
А Белый Человек дойдя до другой стороны улицы улыбнулся странно и исчез за углом, только его и видели.
С тех пор рассказы о Белом Человеке бродят сами по себе смущая неокрепшие умы, а где бродит сам Белый Человек и куда отсылать штраф не знает никто.
****
(Продолжение сле, вы не думайте, я еще не все забыл из того, что было во время поездки и этот мой рассказ тому порукой)
Nektototam's Blog 
Добавить комментарий