Nektototam's Blog

Звали его без затей — Рим. Нет, не город.
Рим, — представился он, сверкнув золотыми зубами. Черт, подумал я, он же не старше меня, значит фиксы, но откуда фиксы, если он студент и даже в армии не был, не говоря уж о зоне. А, ладно, махнул я рукой, какое мне дело, Валерка сказал, что собирается познакомить меня с  таким же  фанатом  Генезиса, как и я, какое мне дело до его наружности?
Рим и правда оказался фанатом. Да таким, что я и не ожидал.  Услышав пару аккордов  из любого концерта любимой команды, Рим замирал сусликом, стоящим у края своей норы и не дышал, пока не отзвучат последние ноты. Ах-хх, выдыхал он и обмякал.
Сначала я думал, что это напускное, все таки, Генезис в те времена( еще  до того, как его покинул Гэбриэль)  был музыкой для интеллектуалов, считающих тогдашний рок-мейнстрим дешевой  попсой и демонстративно покидающих( разумеется, навсегда!) комнату, в которой осмелились включить в их присутствии какую-нибудь Аббу.
Черта с два! Рим знал о группе  все. То есть, буквально все — биографии, привычки, тексты песен наизусть, и не просто тексты песен, что уже само по себе было не просто в семидесятых, а и запросто мог объяснить любые тонкости текста, двойные и тройные смыслы заложенные в них.

Мы шли с ним из столовой  возле медовской общаги, и пельмени съеденные  там мерно хлопали нас в так ходьбе изнутри по стенкам желудка, так, что казалось, что нас окутывает печальный звон.
Вечер. Декабрь. Улица ярко освещена фонарями.  Довольно много народу.  Крупные хлопья снега, как в сказке,  беззвучно валят с невидимого неба и хочется петь, невзирая на  просранную, в очередной раз, жизнь и грядущую сессию полную неизвестности,  невзирая на слипшийся ком пельменей внутри, несмотря ни на что — жизнь, мать ее, удивительна! А уж до чего прекрасна, что горло перехватывает от неожиданного восторга!
Рим  бьет левой в пятак крайнему из встречных мужиков обсуждающих что-то и сшибив с него шапку правой, подхватывает ее и резко рвет вперед, крикнув, — Бежим!
Я, на секунду замешкавшись, срываюсь следом.  А что мне делать? Ждать, что меня повяжут и начнут пинать, огорченные безвременным расставанием с норковой шапкой  мужики? Ну, уж нет. Кто же мои объяснения слушать будет?
В общаге я кинулся искать  мерзавца,  но не нашел — тот как сквозь землю провалился.  Я долго и пространно рассуждал, что я сделаю с говнюком, когда поймаю, но Валерка лишь хмыкал, сверкая очками и подливал в стакан…
На третий день  Рим проявился сияя всеми фиксами разом: Есть! Новый альбом вышел! Урааа!
-Блядь! — Заорал я, какой еще Генезис? Тебе, вроде, всего год осталось учится, а? Сухари насушил?  И какого хера ты меня в это дело припутал?
-Да на, возьми, — удивился Рим,  — ты чего орешь? Вот тебе чирик, если ты сам без улова остался. В следующий раз со второго сбивай шапку. Я же тебе показал как надо. Если хочешь, можем прямо сейчас пойти…
Больше мы не встречались.  Рим ушел полный недоумения, а меня Валерка еще долго держал в охапке. Здоровый, черт.

Чего я это я в воспоминания ударился? Слушаю новый альбом Питера Гэбриэла. Новая Кровь называется. Компиляция  из старых песен, которые так блестяще знал когда-то Рим. Не город.