Nektototam's Blog

По улице шел Зумблюм П, а может и таракан Казе Холерос, но сейчас это не принципиально, главное то, что в руке(правой — это важно) он держал веревочку, а на веревочке, где-то там, ближе к облакам, парил  сушеный кальмар, надутый гелием, как мышь на крупу и раскрашенный гелиевыми ручками под гениального художника Глазурьева,  жившего не в своем мире на соседней улице с оркестром и мраморной лестницей через пруд с лебедями на клеенке.  Ух.

Зумблюм П, а может и Казе, ссорились между собой за право считать себя левой рукой. Эх.

— Я!  — кричал Холерос,  — Я левый!

— Нет,  я — Мягко поправлял его  Зумблюм П, — Вот, ты детской болезнью левизны, переболел? А я — да!  — И гордо посмотрел на свое отражение в витрине рыбного магазина «У Дуси», густо украшенной килькой в томате.

— У меня была корь, — парировал  Казе,   — И свинка! Третий класс защиты Лужина. Морская. Мы с ней в морской бой играли, — пояснил он, —  в какой-то луже у Фермопил, как сейчас помню. Защитили.  Наполеон маршалу Лею приказал: Наступать на левом фланге! А тот сделал вид, каналья, что левый, это такой левый, только справа. И наступил как смог куда попало. Смог черта с два сам рассеивается, вот он  и в таверну — пескарей ловить и, в униформу обрядив,  в бой! Пока кабатчику не  надоело, они же по законам военного времени — на халяву норовили,  и не выгнал их всех взашей, а Лею только и видели: она же замуж собиралась выходить за сонного принца, да Наполеон суховат был —  крема пожалели, представляешь? Свадебный Наполеон  без крема — нонсенс! — И замолчал скорбно прыгая через веревочку, которую крутили сальто акробаты с выходом на поклон из тройного заячьего тулупа с обшлагами.

— Фермопилы, это хорошо,  — Вздохнул Зумблюм П, обходя лужу оставленную дождем-неряхой.  — даже без крема. Хотя, крем, то есть,  сливки все же были. Штук триста, как сейчас помню. И стояли, между прочим,  насмерть, пока их с правого  фланга не обошли козьими тропами. — И добавил убежденно, —  Все правое  — вред сплошной.

— Карр! — не выдержал Сушеный Кальмар, и поставил огромную белую кляксу на плече Зумблюма П. Отомстил.   Хм.

— А  меня не заметил! — обрадовался Казе, но радовался он рано, еще засветло, тогда еще даже трамваи из парков, где они ночью катались на качелях и колесе обозрения пока никто не мешает, не вышли, поэтому пришлось на самокате, оставленном мной специально для такого случая,  из двух шарикоподшипников и одного ящика из под болгарских помидор замастаченного, добираться.  Уф.

— Карр на вас, — гордо прокричал с неба Кальмар и запалил в себе свечку.  Просто,  потому, что поленился выводить ее после скачки со скорость две серии в секунду. Хех!

— Ты, кто?  — Крикнул Зумблюм П, — И почему в тебе огонь?

— Да,  почему? —   Поддакнул Казе, — Нам интересно.

— Я дракон! — Захохотал Кальмар, — Великий Красный Дракон с востока!
И сорвавшись с веревочки полетел поблескивая синими в разводах боками в лучах восходящего солнца.

***

Казе Холерос играл в Чапаева с Зумблюмом П. На вылет. Билеты уже лежали на комоде, в старом блюдечке с голубой каемочкой.  Вылет задерживался неприбытием борта.

— Как ты думаешь,  — спросил Зумблюм, снося шашкой лихую  голову.  — А он левый или правый?

— Кто, дракон? — полюбопытствовал Казе.

— Нет, борт.

-Я думаю, судя по билетам — левый.

-Я так и знал, — ожесточенно рубил Зумблюм П головы направо и налево, — я так и знал….