Крокодил Крооша плевал в Грифа СовершенноСекретно! горохом из трубочки, свернутой из завтрашней газеты «Уesterday Now!» Газету Крооше поставлял один знакомый почтальон, а горох — его Зубная Щетка, так, что стратегические запасы у Крооши не убывали, что заставляло Грифа заметно нервничать, хотя горох до него не долетал, да и Крооша не особо-то и усердничал.
«…вопиющее неуважение к пердставителю власти,» — вывел Гриф каллиграфическим почерком и, задумавшись на секунду, добавил, — «выраждающуюся в…. «. После чего впал в ступор. Написать, что в его плюются горохом было выше его сил, а ничего другого, о чем бы он еще не докладывал наверх о проклятом Крооше , он придумать не мог.
— Будешь? — Спросил у Крооши кто-то, развалившийся в точь в точь в таком же как и у него самого шезлонге. Этот кто-то протягивал Крооше большую квадратную бутылку, — Глотни, а то засохнешь совсем. («бытовое пьянство…» проскрипел пером Гриф)
— Что-то я тебя не узнаю, — прищурился Крооша. («налаживание связей с иностранцами.» )
— Отлично, — обрадовался незнакомец, — значит добрался! Ящерица. — представился он, — предприняв попытку встать, но, не удержавшись, рухнул в воду, подняв столб воды превративший трубочку сделанную из газеты в мокрую, обвисшую тряпку. — Король ихний, собственно, — отфыркиваясь, взгромоздился Ящерица обратно на шезлонг. — Вот, — продемонстрировал он в доказательство своих слов кожаные штаны. И тут же сделал большой глоток. — А то ваша река, чуть все не испортила, — пояснил он Крооше. — А, это кто?
— Слон. Зайчик, — Проворчал Крооша, — или ты о той красавице, что в ветвях прячется — третья ветка от макушки, налево? Так то Антилопа Гну — она стесняется.
— Слон, это хорошо, — отхлебнул Король из бутылки, — тем более с… сколько у него ног?
— До двадцати трех в солнечную погоду, — вздохнул Крооша, — в дождь меньше. Холодно ему, говорит. («разглашение тактильческих данных» — записал Гриф и смахивая слезу радости, дело выстраивалось как никогда крепким)
— А что уже буря надвигается? — оживился Король, — я с ней отбуду, — пояснил он. — У меня режим .
— Так у Мадам Бородавочник спросить надо, у неё на непогоду поясницу ломит, — хмыкнул Крооша, — как будто ту поясницу кто видел.
Король расстегнул ширинку и уткнувшись для устойчивости лбом в ствол обалдевшего от такой вольности Баобаба принялся орошать неосторожно высунувшийся поглазеть на мир молодой корешок. («Моральное размножение и тлетворное влияние.» — Гриф захлопнул папку и завязав на ней шнурки взлетел, отчаянно хлопая крыльями и устремился на восток. )
— Ух ты, — изумился Крооша, — и точно капает — неужто и прав… А! Гриф, старый негодяй!
— Да наплюй, — сказал подошедший Царь у меня еще есть, да и у индейце когда еще зелье забродит, да табак подсохнет.
— Садись! — Рявкнул Крооша, — подброшу.
Набив карманы горохом, чтобы не попятили, и разбежавшись, Крооша взмыл в небо и принялся набирать высоту. Когда он пролетел мимо Грифа СовершенноСекретно! На папке развязались шнурки и посыпались во все стороны листки.
— Дело! — Заверещал дурниной Гриф, — Какое дело разваливается! — Но тут же замолк и огляделся, не видел ли кто минутной слабости? И убедившись что свидетелей позора нет, поправил галстук на жилистой шее и, проверив не потерялись ли запонки, развернулся на обратный курс — ещё столько дел впереди, нельзя поддаваться преступному унынию.
— Ну, ладно — пробурчал Крооша, — Дальше, небось, сам разберешься.
Король похлопал по шее черное как смоль облако, высекающее снопы искр новенькими подковами из небесной тверди,
— Спасибо, — улыбнулся Король, — Хочешь? — Протянул Крооше бутылку,
— Не, мне еще обратно лететь, — Хмыкнул Крооша, — Приходи, в бар заглянем. У нас за углом, говорят, виски бар открыли.
И лег на обратный курс, обдумывая получится ли из выхлопной трубы, оторванной им от лендровера и припрятанной на перекате Великой реки, трубочка для плевания горохом, или придется ждать до завтра, когда принесут свежий номер послезавтрешней газеты.
