Nektototam's Blog

   Зумблюм П  выгуливал пальто. Пальто было в больших серых яблоках. Возле новенькой лужи Зумблюм  П остановился, чтобы посмотреть, как выглядит его пальто в отражении в воде. Но в луже, в основном, было голубое небо и белые облачка. Ну, и пол носа и один глаз Зумблюма П.  В самом краешке лужи, там, где плавал осенний лист.  На листе сидел пригорюнившись муравей Антилопкин-Захолмский.

 —   Чего  уставился,  —  вздохнул Муравей, —  у меня, может, обеденный перерыв сейчас.

   Зумблюм П, засмущался.

  —  Ой, извините, досточтимый Антилопкин, я…

 —  Захолмский, —  мрачно перебил его Муравей.

 —  Да-да, конечно, —  спохватился Зумблюм П. — извините, пожалуйста!  Антилопкин-Захолмский, я…

 —  Не стоит извиняться, —  желчно сказал Муравей, —  стоило бы побольше уважения  выказывать собеседникам. Особенно тем, кто все еще готов выслушивать тебя.

 —  Но я… —  Растерялся Зумблюм П, —  я…

 — Что ты разъякался? —  не унимался Муравей.

—  Я хотел сказать —  мы идем в гости! —  Сказал Зумблюм П, —  вместе с пальто.  И… А хочешь, мы и тебя возьмем? Ящерица Фрося сегодня капустные пироги стряпает, а ее Хвост…

 —  Знаю я тот Хвост, знакомы, как же.  Он меня в парке с ног сшиб — несся как угорелый. И даже прощения не попросил! А за ним Фрося гналась. В высшей степени в непристойном виде: шляпка набекрень сбилась, зонтиком размахивает, да еще и ругается, как сапожник. Хвост от нее, видите ли, удрал. От такой — не удивительно! Нет, не пойду я к ним, крайне неприятным типусам, как не уговаривай.

  — Ну, тогда —  до свидания, —  грустно сказал Зумблюм П, —  желаю хорошо провести время здесь.

    И ушел. Вприпрыжку, шлепая по встречным лужам всеми своими пятьюдесятью тремя,  до блеска надраенными парами ботинок. Прохожие уворачивались от брызг и беззлобно поругивали Зумблюма П, не успевавшего раскланиваться со всеми встречными.

   Ветер, сидевший до того на ограде старого парка,  и пускавший мыльные пузыри с одним знакомым разбойником, решил размяться немного  и, оставив стаканчик с мыльной водой разбойнику на попечение, подхватив веревочку воздушного змея,  побежал  вниз по улице ведущей к парку.

    Осенний лист с сидевшим на нем муравьем Антилопкиным-Захолмским выплыл на середину лужи. Муравей, уловив едва ощутимый запах пирогов с капустой, вздохнул, а всего-то надо было попросить   Зумблюма П подогнать листок, на который он попал в результате глупого пари,  к берегу, эх…

  —   Вот! —  закричал Зумблюм П, —  я тебе принес!

 —   Мы принесли, — поправила его Фрося, ставя на траву корзинку покрытую льняной салфеткой,  —   раз уж ты не можешь к нам заглянуть. Нам Зумблюм П рассказал, как ты тут занят Очень Важным Делом.  Хвост, Накрывай!

  —  Э-э,  уважаемый  Антилопкин-Захолмский, —  замялся Зумблюм П, —  Нам  не хотелось бы мешать Вашим в высшей степени важным занятиям, но вы прям там, на листе, будете пироги? Или мне Вас на берег доставить?

    Зумблюм П, ящерица Фрося и Муравей Антилопкин-Захолмский пили чай из термоса и ели духмяные пироги, а Хвост, по своему обыкновению вдруг  рванул куда-то, сшибив зазевавшегося Муравья с ног. Муравья тут  же подняли, и вручили бумажную салфетку, а Фрося  вскочив с криком, — «Ну, я этому паршивцу сейчас покажу!» — ринулась в погоню.

   —  Правда, весело? — Спросил Зумблюм П улыбаясь.

     Муравей кивнул, едва успев проглотить тираду рвавшуюся против его воли наружу,

   —  Правда.

   И, неожиданно для себя,  улыбнулся в ответ.