А вечером я пошел к Старкову, в Париж. Точнее, в пригороды Парижа. Хотя и не бы еще с ним знаком. Не с Парижем — тот-то я знал хорошо, потому, что там жил Пончик, а Старкова, хотя тот и жил в пригородах, но я знал плохо. Обоих. Пригороды — да, а Старкова я знал только по рассказам моих приятельниц- психологинь, которые и зазывали меня к Старкову в гости:
— Он может даже сам будет! — Сказала Людка взывая к моей сознательности, — А то потом нам домой возвращаться из тех мест страшно, хоть сколько не выпей. И вообще, он — ветеринар!
Последний аргумент меня застал врасплох и я согласился, стребовав для надежности адрес. Адрес мне был тут же вручен. И рисунок местонахождения дома тоже.
— Там таблички от другой улицы висят, — сказала Людка, — местные и почтальоны привыкли, а вот чтобы просто так найти — ни-ни! Туда даже менты как-то не очень любят ходить.
— А где вход? — спросил я покрутив листочек, в бесплодной попытке понять, что там нарисовано.
— Так в окно можно, — подивилась Людка моей тугодумости, — если с этой стороны, то лучше в окно.
-А-а, — протянул я пытаясь уловить логику, — а с дверью, что не так?
— Да нету там двери, он ею грядку прикрыл, — махнула рукой Людка, — с редиской, да к тому же там Люська сидит на цепи, — и увидев мои несколько округлившиеся глаза, вздохнула, — Нет. Не я. Хотя меня, после разговоров с тобой, уже тоже можно. Южно Русская овчарка. Люська. Нет, не в мою честь. Ты идешь или нет?
— Ради Люськи — конечно! — Радостно сказал я, не уточняя, впрочем, какой Люськи. Во избежания.
Пока я дошел до выхода из общаги, обнаружил интересные анатомические подробности собственного организма — какие-то странные мышцы на ногах в таких местах, что я даже не подозревал об их наличии.
Выйдя из общаги и направившись к трамваю, обнаружил еще один неприятный момент — отсутствие стенок, на которые можно было бы опираться при ходьбе. Туфли, как я понял, имели небольшой конструктивный дефект — тонкую подошву. Они жили своей жизнью сгибаясь и переламываясь в совершенно неожиданных местах и в самые неподходящие, разумеется, моменты. Пришлось двигаться перебежками от дерева к дереву под завистливыми взглядами студиозусов, бродивших вечером в весьма ограниченном количестве — лето. А на абитуру обращать внимание — себя не уважать, если только не красивая девушка. Трамвай взвизгнув остановился метрах в десяти от остановки, прямо перед моим носом и я в него впал, с монетой в протянутой руке.
— За проезд, — пробормотал я истощенный борьбой с модой.
— Садись уж, — фыркнула тетка с билетной сумкой на необъятном организме.
В Париже на меня уже никто внимания не обращал — тут и не такое видывали. И я неровным перескоком добрался до той, не той улицы. И встал в растерянности. Во первых, названий улицы я не обнаружил, во вторых, на ближайшем доме красовалась цифра «24», а мне нужен был дом номер «8» , а всего домов на улице было штук пять. Или шесть, если учитывать еще и курятник. Улица была пустынной. Посреди нее виднелась огромная «Миргородская» лужа. Хотя дождей не было уже давно. Впрочем, свиньи в луже, тоже не было, так, что задать волнующий меня всего вопрос «Где я?» было абсолютно не кому.
— Твою мать! — сказал я громко, — чтоб вас всех, суки!
И развернулся, чтобы отправиться обратно в общагу, где, по крайней мере я не заблужусь точно, да и бутылка водки у меня в сумке, а уж закусить я как-нибудь раздобуду.
Сквозь щель в заборе на меня смотрела тетка.
— Ты к кому? — Спросила она тоном прокурора, выписывающего наряд расстрельной команде и я вытянувшись во фрунт четко доложил,
-К Старкову. Ветеринару.
— Поросенка выложить? — Почему-то уточнила прокурорша, с сомнением оглядев мою, не очень совместимую со свининой внешность.
-Да. — признался я, — Двух. Я бы и сам их выложил, да никто не возьмет. Обратно принесут.
Прокурорша икнула,
— Тогда подожди, — проворчала она, отгоняя ладошкой выхлоп от лица, — Он сейчас на соседней улице с поросятами вошкается.
— А где его дом? — Обрадовался я, сумев, наконец-то задать главный вопрос.
Тетка перестала отмахиваться от собственных угарных газов и ткнула освободившейся рукой в сторону дома «24»
— Вот же он. Только ты в окно, а то евоная псина тебя порвет.
И я полез в окно не задавая уже никаких вопросов, надеясь лишь, что это и правда тот дом и меня не сдадут ментам за проникновение со злым умыслом…..
(Продолжение, конечно сле…)
