Заяц, Мартовский Заяц. Это я. Хотя сейчас и апрель. Черт, смешно получилось: мартовский, хотя и апрель. И правда. Нет, ну правда же? Мда, не осталось ценителей ловкого словца. Шутишь, шутишь тут напропалую, а им хоть бы хны. Ну, улыбнитесь, чего вам стоит. Мрачные какие-то. Да, жаль, что сейчас не март, ух я бы тогда развернулся… Ну, как нибудь развернулся бы, не то что бы я очень помню март, но там — точно всегда бывает весело. Наверно от этого я и не помню ни черта. Такой вот парадокс. Пара… черт, нет такого слова «докс», а жаль — такая шутка сорвалась. О чем я? Ах, да — не помню. Чай помню, пью. И такими круглыми… нет, многогранными булочками закусываю. Чай. А еще говорят, что булочки скучные, а они — многогранные! Да, мне Соня рассказала, что у булочки, особенно с ореховой начинкой, богатый внутренний мир. Ну и где тот мир сейчас? Булочки куда-то исчезли. Вместе с соней, кстати. Соня-я! Не откликается. А, да — она же мне записку оставила: «уезжаем со Шляпником в свадебное путешествие» И как мне теперь быть? Ну, шляпник — понятно, а вот Соня… И приписка, кстати: «к марту будем, как штык!» Штык, да. Такие вот друзья. Была Соня, а стал — штык. Штал штык, а Шляпник стал Шашлык. Вот. Снова пошутил. С такими друзьями не соскучишься: все время есть повод для шутки. Однажды, мы с Соней Шляпнику подставку для шляпы маслом смазали. Так смешно было, когда с него начали шляпы сваливаться! Мы чуть животы не надорвали. Потом, пришлось прятаться. Соня вообще в масленку залезла, а я ее на булочку намазал. Так здорово она замаскировалась. Шляпник даже… Погоди, а с чего я это вдруг помню? Или это было не в марте? Да нет — тут написано: рецепт. Отлично, значит мы будет готовить ужин! Рецепт у меня уже есть, осталось найти для кого его приготовить. Вы… Нет. Для себя я тоже не буду, мне морковку, какую-нибудь и все. Не март месяц, небось, не март. Апрель на дворе. А у меня рецепт и некому приготовить ужин. Оставлю как я его до следующего марта, пожалуй. Вернутся Соня и Шляпник. А я тут такой весь с рецептом: ужин! Пусть сильнее грянет ужин! Соня, конечно же покраснеет и начнет отнекиваться, а то и вовсе сбежит в свою масленку — ей там понравилось, кажется, а Шляпник… Что же будет делать Шляпник? Он же слова не молвил с тех пор как мы знакомы. Или молвил? Не могу вспомнить. Смотрит на меня через очки и мерцает. Мерцающий шляпник! Да. То потухнет, то погаснет! Вот — отличная шутка у меня родилась, а! Не хуже других. А уж что-что, а шутки шутить, я умею великолепно. Искрометно, как мне говорили. Так, что там со Шляпником? Он все не идет и не идет. Да и Соня запропала. Ах, да — путешествие. А Шляпник исчез окончательно — так ему и надо, пусть его улыбка на стене красуется. Я ее нарисовал. На память. Сам. Угольком. У нас тут много угольков, после того, как сгорел наш стол вместе с чайником и всеми угощениями. Из печки вылетела искра и все запылало вдруг, а Соня…. Погоди, но ведь Соня была в масленке, как же она? Срочно надо выяснить. Вот же черепки. Масленки или чайника? Обрывки шляпы и… Головешки. Да, подставка для шляпы. Точнее, то что от нее осталось. И портрет Сони на стене, рядом с улыбкой. И очками с треснутым стеклышком у меня на носу и рецептом в левой руке, к которому подбирается любопытный язычок пламени, отбившийся от своих буйных собратьев, громивших остатки мебели. Смешно…
