— Рассматривается дело № 1959. Подсудимый… А почему подсудимый стоит?

— Он не может сесть, Ваша честь, — отзывается стражник, — у него(хихикает), задница, таво. Куска не хватает.

— Я спрашивала подсудимого, — взрыкивает Судья.

— У меня и правда… — Вздыхает подсудимый, и потирает задницу, — но я уже привык, так что вы, ваша милость, не обращайте на меня внимание.

— Хорошо, — Стукает молотком по столу Судья, — подсудимый может стоять. Представители сторон, вы готовы?

— Да, ваша честь, — вразнобой отвечает свора адвокатов, — готовы.

— Итак, дело №1959, о защите чести и достоинства… Сколько тут написано? — Судья, поправив на носу очки, вчитывается в текст, — один… три… Ясно — кучи людей. Обвинение — вам слово.

— Ваша честь, — зачастил адвокат обвинения, — подлец и престу…

— Протестую! — закричал адвокат защиты, — это еще не доказано!

— Поддерживаю. — откликнулась судья, — Итак, подлец и… кто?

— Преступник, — ваша честь, — с младых ногтей изводил родителей, вы только посмотрите на них!

На задней скамье приподнялись старик со старухой:

— Сыночек! — крикнула старуха, — ты хоть там веди себя хорошо, а то мы так и не дождемся…

— Ага, — поддержал ее дед, — дома-то — шаром кати, так что — вертайся, чо. Хоть какая, да помощь.

— Вот, видите, до чего довел? Форменный подлец, мерзавец и…

— Протестую! — вновь кинулся в драку адвокат защиты, — вы сами слышали, как его морили чем попало, и голодом и холодом…

— Последнее ему отдали, — Возмутился дед, — по сусекам скребли, у курицы соседской яйцо, ну, это, одолжил.

— Та-ак, — вновь рыкнула судья, легко перекрывая шум, — дело о воровстве у соседей мы будем рассматривать на следующем заседании. Пристав! Навести порядок! Нападен… тьфу, — обвинение — продолжайте.

— Мы ему в печи лучшее место… — Успела крикнуть бабка, пока пристав вытаскивал их из зала.

— У нас есть еще свидетели. — Фыркнул адвокат, — Михаил… Потапов. Или Потапович? Тут не разобрать.

— Мне все равно, можно просто П. — грузно вздохнул Михаил П., опускаясь на затрещавший под ним стул.

— Расскажите, что произошло? — Участливо спросил адвокат.

— Протестую! — воскликнул адвокат защиты, — мне не дали допросить первого свидетеля. У меня вопросы насчет «младых ногтей»!

— Так опросите, — вздохнула судья, — в коридоре,чтобы нам не мешать. А мы пока опросим этого. Продолжайте.

— Ну… Мы с ним обо всем договорились, вроде, — замычал свидетель, обмахиваясь радужной шапочкой, — а он, как до дела дошло, мне какие-то байки принялся рассказывать, про своих родителей, мол, папаня его геройский генерал-фельдмаршал, а маманя — училка заслуженная в школе. Вертелся, как уж на сковородке, только его задницу и…

— Дело о педофилии рассмотрим в особом порядке, — прервала его судья, глянув на разложенные перед ней бумаги.

— На мою задницу покусился, — подал голос подсудимый, — едва удрал. Теперь сидеть вот не могу.

— Ничего, — утешила его судья, — мы тебя так посадим, что сидеть будешь долго и счастливо.

— А, ну тогда — ладно, — повеселел подсудимый. — а то я уже…

— Кто у нас там еще в свидетелях?

Пристав, выглянув в коридор, сообщил:

— С десяток еще. Обиженных.

— Не, ну а чё они, — начал было подсудимый, — я же просто пошутил!

— Ясно. До обеда не управимся — слишком много. Суд удаляется… удаляется… На обед. — Объявила судья, и стукнула деревянным молотком по столу. — А вы, подсудимый, — судья облизнулась, — приглашены тоже.

— Ну, мне, чо, мне льстит, — забормотал Колобок, глядя, как Судья-Лиса приказывает Волку-приставу очистить зал, — льстит… Кажись. Вот же блин!